2. Немецкое правительство не ведет войну против русского народа как такового.

3. Германия не навязывает России позорного мира. По крайней мере, при таком положении нельзя слишком настойчиво выдвигать на первый план идею сепаратного мира, скорее следует работать в другом направлении: чтобы Россия пришла к выводу, что она получит почетный мир; тогда она будет вести разговор со своими союзниками. И все прочее тогда уладится само собой.

Мирному движению в России лучше всего способствовать через рейхсканцлера. Канцлер должен откровенно поговорить с русским народом. Чем скорее это произойдет, тем лучше для всего дела освобождения. Было бы крупнейшей ошибкой считать, что Германия сможет добиться посредством социал-демократического правительства более почетного мира, чем при нынешнем либеральном правительстве. Либеральное правительство готово к заключению мира, так как оно знает, что тем самым оно наилучшим образом может укрепить свою власть.

В качестве главного условия заключения мира господин фон Колышко назвал отказ от крупных аннексий. Речь может идти лишь об исправлении границ. Новое правительство, по его словам, хочет поддерживать с Германией дружеские отношения, но аннексии препятствуют дружбе и толкают Россию в объятия Англии. Задав ему дополнительные вопросы, я выяснил, что, говоря об исправлении границ, он имеет в виду изменения, которые могут коснуться значительных территорий. Россия хочет оставить за собой часть завоеванного ею района (Западную Галицию), она ни в коем случае не согласится потерять Вильно. Присоединение к Германии Курляндии и Литвы тоже представит немалые трудности. Польский вопрос, по мнению Колышко, Германия очень осложнила своей прокламацией. Но когда я указал на то, что первой польский вопрос подняла Россия, и разъяснил, что польская прокламация не представляет собой непреодолимого препятствия и что немецкая программа в отношении поляков известна всему миру, господин фон Колышко согласился, что достичь взаимопонимания возможно. Я просил его передать русскую программу.

Россия может выступать за отмену капитуляций в Турции, но она должна получить гарантии в добрых намерениях Германии при регулировании вопроса о Дарданеллах и армянской проблемы. Россия не будет платить возмещение военных убытков, но в договоре о мире можно оговорить долгосрочные торговые договоры между Россией и Германией.

Затем господин фон Колышко осведомился о военных целях Германии в отношении других воюющих держав, подчеркнув, что сегодняшнее русское правительство не придает большого значения восстановлению Сербии, в Сербии был заинтересован только лично царь. Что касается Франции и Бельгии, то я сослался на публичные заявления рейхсканцлера о том, что мы не будем аннексировать Бельгию. Что касается Франции, то тут речь может идти об исправлении границ и репарации за возвращаемые захваченные территории. В отношении Англии речь идет в первую очередь о возвращении колоний, свободе мореплавания и урегулировании целого ряда вопросов, которые в равной степени касаются не одной только Германии, но всех стран.

Господин фон Колышко упорно настаивал на требовании, чтобы Австрия уступила Италии Триест и Триент. Я объяснил ему, что это невозможно. Конечно, сказал я, очень достойно с его стороны вступиться за союзника, но тогда пусть он и мне не отказывает в том же. Нельзя требовать от Германии, чтобы она выступала в защиту предателя, а Италия ведь и есть предательница, и тогда это был бы бесчестный мир. Не желая такового для себя, Россия не вправе требовать его и для Германии и Австрии. После длительного обсуждения этого вопроса он заявил, что я убедил его и что он, со своей стороны, со всей решительностью будет выступать за то, чтобы эти области не отошли Италии.