LITERATUR – Melchior Palágyi, Begründung des Vitalismus, Bericht über den III. Internationalen Kongress für Philosophie, hg. von Theodor Elsenhans, Heidelberg 1909.

Лихтенберг делит науки на четыре класса. К первому он относит те, которые приносят почести, ко второму – те, которые приносят хлеб, к третьему – те, которые приносят и почести, и хлеб, и, наконец, к четвертому – те, которые не приносят ни почестей, ни хлеба. Его шутка, однако, заключается в объяснениях. Наука о хлебе – это даже не его собственное изобретение, а выражение, придуманное задолго до него и взятое из того факта, что те, кто, вместо того чтобы пасти или пахать стадо, хотят предаваться своим мыслям, прекрасно понимают, что для того, чтобы есть свой хлеб, они должны взять на себя должность, которая дает им хлеб. Но после того как должность счастливо получена, со многими случается так, что они снова отказываются от своих научных мыслей, и прошлое, конечно, было лучше, когда никто не стремился к таким должностям.

Мы также знаем, как студенты в университете различают два вида науки: те, которые они должны получить сертификат, и другие, где это не обязательно; от этого зависит их склонность принимать и посещать индивидуальные лекции. Однако гораздо свободнее и прекраснее пренебречь этим различием, отпустить себя и учиться вслепую в день, свет которого обладает достаточной прозревающей силой; настоящая наука подобна дню.

Но я не хотел углубляться и в это ложное различие, а остановился на различии, проведенном французами между точными и неточными науками – почему бы мне не сказать немцами? между точными и неточными науками. Хорошо известно, что к точным наукам относятся те, которые доказывают все утверждения с точностью до буквы: Математика, химия, физика, все эксперименты которых не приносят плодов без такой точности. К неточным наукам, напротив, относятся именно те, которым мы посвятили себя и которым позволили настолько увлечься своей практикой, чтобы долго терпеть их ошибки и недостатки, пока они не станут еще чище в неуклонном прогрессе от ошибок и недостатков: История, лингвистические исследования, даже поэзия – это наука, хотя и неточная. Право, ставшее жертвой истории, столь же мало претендует на полную точность, а решение присяжных – это не пример расчета, а всего лишь простой здравый смысл, который тоже подвержен ошибкам. На войне артиллерия должна придерживаться точного принципа, в то время как от кавалерии не требуется точности, когда речь идет о поражении противника.

Точным наукам благоприятствует и еще кое-что: они растворяют простейшие первичные вещества и собирают их заново. Все рычаги и изобретения, которые удивляют и пугают человечество, появились только благодаря им, а поскольку их применение быстро становится общим достоянием, они обладают наибольшей привлекательностью для огромного количества людей.

Гораздо мягче и в то же время гораздо более вялотекущими являются неточные науки; требуется более редкое устройство индивидуальных натур, чтобы тесно связать их с немецкой историей или изучением немецкого языка, в то время как мы видим, что аудитории химиков и физиков кишат молодежью, отдающей бессознательную дань духу эпохи. И все же филологи и историки по богатству своих комбинаций не уступают самым искусным естествоиспытателям; я даже нахожу, что они смело берутся за самые трудные предприятия, в то время как точные науки, напротив, уклоняются от решения ряда головоломок, решение которых еще не найдено. Может ли она объяснить нам, например, как одно растение постепенно превращается в другое, с другим цветом и запахом? Но студенты, когда указанные исторические результаты часто проходят мимо них незамеченными, гораздо легче усваивают физическую теорию.