– Извини. Можешь считать, что я это выдумала, только иди побыстрее.

– А я вот остановлюсь и буду стоять, пока все не узнаю, – вдруг застыл на месте парень. – У тебя тоже фамильяр есть?

– Нож, сапоги, шапку и тулуп мне твоя мама дала. Могу вернуть, если скажешь. Дальше сама пойду. Прошу лишь смолчать о том, что я проболталась, – сказала девушка и начала снимать тулуп.

– Ладно, я верю, что дело серьезное. Пойдем. Я обещал вернуть тебя домой, значит, верну. Обидно, конечно, что ты мне не доверяешь.

– Свою жизнь я тебе доверила, а в чужие тайны лучше не лезть, – тихо ответила Люся и поспешила следом, на ходу застегивая тулуп.

Утром, едва открыли ворота, Люся вошла в город. Она шла с опущенной головой, а стража на беднячку в грязном залатанном тулупе внимания не обратила. В городе она быстро нашла лавку скорняка и сказала:

– Доброго здоровья, хозяин.

– И тебе того же.

– У меня три заячьих шкуры и одна волчья. Все недавно подстрелены. Возьмешь?

– Показывай. Сама ты на охотника совсем не похожа. Откуда знаешь, что свежие?

– Я охотнику помогала, а он шкурами заплатил. Сейчас в лесу слишком много воды стало, чтобы охотиться. Вот, – она выложила товар.

– Волк еще не линяет, а зайцы уже начали цвет менять. Много не дам, – сказал скорняк, придирчиво осмотрев каждую шкуру с обеих сторон.

– Да, охотник предупредил. На хлеб останется, если я у тебя кнут подешевле куплю?

– Весь товар на стене. Выбирай, – махнул он рукой на боковую стену.

– Вот этот выглядит попроще и кажется достаточно длинным, чтобы коров пасти. Что скажешь?

Хозяин что-то в уме прикинул, выложил на прилавок горстку медяков. Девушка забрала кнут и деньги, не торгуясь. Она поблагодарила и уже открыла дверь, когда хозяин сказал:

– Вверх по улице четвертый переулок. Там увидишь маленькую пекарню. У них хлеб подешевле, чем на рынке.

– Спасибо за совет, – кивнула девушка и ушла.

Люся купила хлеба и сразу покинула город. Она отошла уже довольно далеко на север от города, прошла первую деревню и свернула в лес, когда в ту же лавку скорняка вошел следопыт Иллариона. Он окинул беглым взглядом товар и сказал:

– Я девушку ищу в залатанном тулупе с чужеземной внешностью.

– Да ты и сам не из нашей стражи. Неужели она украла чего? – безразлично спросил скорняк.

– Нет, просто поговорить нужно. Пятак дам, если скажешь, куда пошла.

– Утром заходила. Я подсказал, где хлеба подешевле купить. Четвертый переулок вверх по улице. А пошла она туда или нет – не знаю, врать не буду.

– И на том спасибо. Пятак твой, – посетитель оставил монету и поспешно удалился.

Когда шаги за дверью стихли, мастер тихо сказал сыну, который чистил купленные у Люси шкуры:

– Никогда не знаешь, когда и откуда добро вернется.

– Почему же ты ему об охотнике не рассказал?

– Думаю, что этот чужестранец как раз его ищет, а признаваться не хочет. Если бы он заметил, что я догадался, наверняка рассердился бы. А сердитый пятаком не наградит.

– Тот охотник, как я вижу, мастер. Ни стрелой, ни ножом шкуру не испортил. Среди наших таких редко встретишь, кто зайцу в голову попадает, – заметил сын. – Одного не пойму. Зачем девчонке кнут?

– Сказала, что коров пасти. Я поверил и товар продал. Если чужеземец с расспросами вернется, так ему и скажу. И ты запомни, что доверие должно быть взаимным, а излишнее любопытство вредит торговле.

Люся повернула на восток. Одна в незнакомом лесу она могла ориентироваться только по Солнцу. Упершись в разлившуюся реку, девушка пошла вдоль нее на юг и вышла на дорогу. Там, перейдя длинный мост, она снова свернула в лес, где ее поджидал Андрюшка. Он спрятался за толстым дубом, чтобы с дороги не заметили.