В середине 1920-х украинизация вышла за пределы Украины, охватив Кубань, Ставрополье и Дальний Восток. Советских служащих обязывали сдавать экзамены еще по «украиноведению».

Возникшая, в связи с этим, у Сталина озабоченность привела к осуждению «ползучего национализма, лишь прикрытого маской интернационализма и именем Ленина». В декабре 1932-го года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло два постановления, в которых содержалась критика украинизации. Они возвестили о «кризисе империи положительной деятельности» и по сути сворачивании формата коренизации.

Реализация национальной политики большевиков началась с их прекрасной утопии и идеалов «положительной деятельности», в которых отразились идеологические стилистика и установки, направленные на предоставление льгот различным, в том числе и этническим, группам. Проект «интернационала наций» состоял в передаче, «по-братски», от одной из них другой территорий, населения и других ресурсов. Он оказался уникальным экспериментом – подобных случаев форматирования нигде в мире больше нет. Однако прецедентом для человечества этот проект не стал: в конце 1932-го года Советская власть переформатировала собственную национальную политику. Это произошло за три месяца до того, как к власти в Германии пришел фашизм. Его расовая теория не оставляла места и выбора ни одной национальности СССР. Советский период народов СССР сформировал общность их исторической судьбы.

За учреждение единой советской национальности ратовало подавляющее большинство членов ВКП(б), но эту идею отверг сам Иосиф Сталин. У него было кредо: интернационал народов – да, интернационализм без наций – нет. Не церемонившийся с людьми и народами, вождь, видимо, полагал, что реальность значит больше, чем партийные директивы.

В годы брежневского застоя уже другие советские партийные функционеры решились на переиздание старой утопии: принятая в 1970-е годы, третья Конституция СССР ввела в правовое поле формулировку «новая историческая общность – советский народ». Первоначальный проектный замысел исходил из наивных представлений о путях многонациональной страны в «светлое будущее», но выдавал желаемое за действительное.

Преодолевавшиеся на уровне «империи положительной деятельности», национальные проблемы, искрили на уровне национальных республик. Межэтнические конфликты на постсоветском пространстве свидетельствовали о том, что СССР, формально распавшись на Украину, Грузию, Молдавию и т. п., по сути создал в них много маленьких Советских Союзов. Печальную роль сыграла и проблема с «неудобной» для большевиков нацией – русскими. Действовавшая внутренняя политика строительства советской империи требовала от них жертв. Идеологической установкой о том, что они «всем должны», была заложена мина замедленного действия, которая не была обезврежена даже при пересмотре этого подхода в 1930-е годы. Поэтому, при распаде СССР, оказалось, что «старший брат» всем задолжал.

В 1923-м Правительство СССР, одновременно с разработкой его национальной концепции, учредило тайный дотационный фонд для развития союзных республик. Рассекретили его лишь в 1991-м году после доклада Председателя Совета Министров РСФСР Ивана Степановича Силаева президенту Борису Ельцину. Когда расходы из этого источника финансов пересчитали по валютному курсу 1990 года ($1 тогда был эквивалентен 63 копейкам), выяснилось, что союзным республикам ежегодно перечислялось $76,5 млрд. Этот фонд формировался исключительно за счет РСФСР: из каждых трех заработанных ею рублей лишь два она оставляла себе. На протяжении почти семи десятилетий каждый гражданин этой республики ежегодно отдавал своим братьям по Союзу 209 рублей, что было больше среднемесячной зарплаты в нем…