– И, наверняка, твой крутой отец и заработал себе славу и деньги, продавая ту самую отраву, от которой умерла твоя мать, – тихо сказала миссис Ти.

В следующую минуту парень нагнулся к её уху:

– Ещё только вякнешь что-нибудь про отца – отстрелю твой язык!

Тина замолчала.

– Ты понятия не имеешь, почему у нас так много «гэнгов» и почему они такие популярные! В некоторые парни и девчонки в очередь стоят. Готовы любые испытания пройти, лишь бы в группу взяли. Ты об этом знала?!

Она тихо покачала головой «нет».

– Я сейчас любого здесь спрошу, что он о молодёжных и детских группах думает, а ты слушай ответы. Внимательно слушай!

Тина послушно кивнула.

– Вот ты, малолетка с мышиными волосами. У вас в квартале банды есть?

– Есть, конечно, – ответил совсем маленький, сжавшийся в парту, мальчик.

– Ты сам хотел бы вступить?

– Да.

– Почему? Объясни тёте.

– Они крутые. С ними не страшно, всегда за своего заступятся.

Следом вызвался ответить парень лет четырнадцати, с оливковой кожей и бегающими чёрными глазами.

– Все знают, как они иммигрантам помогают. И вещи на первое время дадут. И комнатёнку для жизни находят. Да и потом… Только к ним и обращаемся: где подработать, как с долгами расплатиться или иммиграционной службе не попасться.

– Ну а ты чего молчишь? – парень злобно перевёл прицел на худого мальчишку с пустыми от страха глазами. И тот послушно затараторил:

– Гэнги нас защищают. Даже некоторым старикам помогают. Да и купить у них всё можно по дешёвке: от мебели до продуктов и одежды.

– Конечно, – не удержалась Тина. – Одежда с убитых или мебель от должников всегда дешевле стоит.

Она тут же почувствовала металл рядом со щекой и закрыла рот.

– У вас в России все такие наглые?!

Тина опустила глаза и не ответила.

– Ну а девчонки чего молчат? Вам-то уж точно есть что сказать. Тебе, например, – ружьё медленно повернулось в сторону чернокожей, очень полной девушки.

– Это правда, что ребята из банд много хорошего делают. Я осталась совсем одна в прошлом году. Братья сели в тюрьму. Отца в уличной перестрелке положили. А матери я с детства не знала. Так Син с друзьями полгода мне бесплатно еду носили. Потом комнату для жилья нашли. А теперь вот и работу.

– И всё это «за просто так»? – вылетело изо рта учительницы

– А большие дяди и тёти, те, которые и власть, и деньги имеют, что-то делают друг для друга «за просто так»?

– В этом я тобой согласна, – искренне согласилась миссис Ти неожиданно для себя самой. – А ты очень умный и, по всему видно, образованный парень. Ты где учился?

Тут ступор напал на агрессора. За него ответила «мисс порядок»:

– Син изучал политтехнологии в Университете Беркли. Это там он стал таким бунтарём. Вначале, что бы он сам ни говорил, отец и близко не подпускал его к банде. Он его учиться послал.

– Хватит! Всё это в прошлом! У нас сейчас есть «гэнги» нового типа: многонациональные братства. Настоящие братства. Ни чета этим шутовским группкам для богатых бездельников в Йеле или Принстоне. Если Американские власти не могут решить расовый вопрос, мы сами его решаем.

Парень заговорил ещё громче и отчаяннее, чем прежде:

– Мы вас, малолеток, – он обвёл тяжёлым взглядом младших ребят, – в свою семью хотели принять. Вы же не нужны этой стране! Вы никому не нужны: дети алкоголиков, преступников и сутенёров! А вы предали нас! Поверили этой полицейской Лиге «Твой друг – полицейский»?! Вам что, мало наших спортзалов и стрельбищ? На приманку клюнули?

– Но мы хотим учиться! Хотим на жизнь зарабатывать… – не успел договорить худенький черноволосый мальчик, потому что в коридоре раздались громкие шаги. Шагали каблуки. А, значит, это была женщина.