– Вы хоть бы построились, возлюбленные чада. Увидав Генри Смита, спросил:

– А ты, дитятко, кто?

Пабло Пикассо ответил за него:

– Это Генри Смит.

– Покайся и признай, что ты не Генри Смит. – Сказал поп.

– В последнее время я в этом не уверен. – Сказал юноша.

– В чем, не уверен?

– Что я Генри Смит.

– Так у тебя просветление, чадо. Знаешь ли ты, что участь всех волшебников в озере огненном?

– Читал сие, батюшка.

– И что?

– Не верится мне. Ведь в этом случае, много хороших людей мучилось бы в аду.

– Придется поверить, когда сам удивишь. А вообще, ты православный?

– Нет!

– Может баптист! – Голос батюшки стал грозным.

– В общем, нет!

– Католик?

– Не был я крещеным. Мои родители волшебники опасались, что я могу при крещении потерять колдовской дар.

– Тем лучше! Хочешь стать православным?

– Не знаю, чем эта вера лучше других.

– Всем! Например, баптисты верят только в Троицу, а у нас есть еще посредники святые. В этом имеется большое преимущество в деле спасения.

– А разве в Библии не сказано: один у нас Бог, один и посредник между Богом и людьми, человек Иисус Христос.

– А это так, метафора! – Смутился священник.

– Скорее буквальное понимание, тем более, что Библия осуждает поклонение людям. Как сказал апостол Павел: встань, я всего лишь человек.

– Что, под баптистов косишь! – Рассвирепел поп. – Может еще и младенцев, скажешь, не надо крестить?

– Кто будет веровать и креститься, тот спасен будет, а кто не будет веровать, осужден. То есть вера предшествует крещению, и человек крестится сам, а не его крестят.

– Богохульник! Еретик! Сульфу ему в четыре точки.

– Вечером с ним хочет поговорить главврач. – Заметил главный санитар.

– Ну ладно! Дайте ему дубинкой, чтобы не трепыхался.

Генри врезали, но били не сильно, видимо, опасаясь покалечить похожего на подростка парня. После, батюшка еще поспрашивал сумасшедших. Генрих Наварский отважно ответил:

– Я атеист, и не верю в сказки!

– Будут тебя черти вечно в аду жарить!

– До второго пришествия Христа, мертвые, как пишет Ивов, наслаждаются покоем в шеоле.

– Ты случайно, не адвентист?

– Атеистический буддист, я! А Библию рассматриваю с восточных позиций.

Священник смягчился:

– Эти протестанты, баптисты, адвентисты, пятидесятники хуже язычников. Так они Библию против православия поворачивают.

Пабло Пикассо заметил:

– А вы бы публичную дискуссию устроили с ними. Приводили бы разные аргументы, а молодежь слушала.

– Дать протестантам трибуну? Никогда!

Римский папа провозгласил:

– Мартин Лютеру анафема. Бей протестантов!

Сумасшедшие завыли. Летчик-подросток снова сел за штурвал:

– Вижу в небе черную черту, мой фотон теряет высоту.

Санитар хлопнул его кулаком под ребра.

– Молчи, камикадзе.

Поп крутанул пальцем у виска.

– Ну, в общем, мне с вами некогда, дела божьи ждут.

Генри заметил:

– Я лично, не прочь стать атеистом!

– Под знаком Будды. – Добавил Наварский.

Санитары разнесли лекарства. Надо сказать, что они не особенно рьяно исполняли свои обязанности, и позволили Смиту спрятать пилюли под язык. После, юноша пошел в туалет. Тут случился очередной эпизод. Сумасшедший надел на свою башку мусорщицу, и заявил:

– Коронация состоялась.

– Зачем ты это сделал? – Спросил Генри.

– Высшие силы мне велели! – Ответил тот. – Ведро сосредоточение того, что позволяет нырнуть в нирвану. Неисчерпаемый источник космической энергии.

Размалеванный «инопланетянин» сказал:

– А я могу любого из вас сделать царем Земли. И коронация не понадобится. А вообще, Генрих, ловко ты отшил этого попа. Я бы и сам его припек, но получать уколы неохота. Ты, Генри, хоть раз видел космическое сражение?