Они прошли через первый зал не останавливаясь. Скелет динозавра с широко раскрытой пастью и дистрофичными передними лапами мог внушить ужас разве что малышам. Неандертальцы тоже не были удостоены внимания. Впереди их ждали лифты.

– Поднимаемся сразу на третий этаж. Прошу нигде не задерживаться, – скомандовала Габи и нырнула в лифт.

За ней последовали десять человек. Оставшиеся десять погрузились во вторую кабину. Просторные стеклянные капсулы с круговым обзором, какие бывают в торговых центрах, бесшумно двигались вверх по канатам. «Третий этаж. Залы восемь А, восемь Б. Двадцать первый век. Эволюция», – отчетливо донеслось из динамика.

Они оказались в широком помещении со стенами, обшитыми серебристыми листами. Декор должен был придать залу нотку футуристичности, но вместо этого вызывал недоумение, словно посетителей завели внутрь стальной камеры. Эмма посмотрела вверх: с потолка свисали длинные, в человеческий рост, синие и красные плотные канаты, переплетенные между собой наподобие цепочек ДНК. В некоторых из них не хватало целых кусков, где-то красные участки заменили на черные. По всему периметру зала стояли стенды. Под стеклом ближайшего из них был выставлен 3D-принтер, печатающий сетчатку глаза. Белая лабораторная мышь, застывшая на соседнем стенде с поднятой вверх лапой, недобро сверкала красными остекленевшими глазками. В ее скальпированный череп с открытым мозгом вели тонкие проводки электродов.

– Прошу тишины, – громко произнесла Габи. – Сегодня мы узнаем, какие чудеса творит с вами доктор Робертс и его команда. И никто не объяснит вам суть работы проекта Cas9 лучше, чем он сам.

Габи подошла к панели управления, приложила идентификационную карту, прокрутила меню. Все разместились прямо на полу, вокруг невысокого постамента. Габи нажала кнопку вызова, и доктор Робертс в своем кабинете принял видеозвонок – его четкая 3D-голограмма встала на постаменте во весь рост.

– Всем добрый день! – весело сказал он и присмотрелся к сидящим в зале. – Чтобы не отнимать у вас драгоценное время, которое вы потратите на знакомство с экспонатами, я сразу перейду к делу. Не стесняйтесь задавать вопросы.

Примостившаяся за группой детей, Габи разглядывала лицо Марка Робертса с его мягкими, округлыми линиями. Прищурившись, мысленно провела пальцем по его лбу, отбрасывая темную прядь редких волос, дотронулась до губ. Но тут же одернула себя.

– Наверняка многие из вас знают предысторию проекта Cas9, но все же я сделаю краткий экскурс. В середине 20-х годов двадцать первого века ученые-генетики совершили прорыв в борьбе с такими смертельно опасными генетическими заболеваниями, как мышечная дистрофия Дюшенна и муковисцидоз, поражающий органы дыхания и пищеварительный тракт. Основные методики были разработаны мной, директором Института Карпентера, и доктором Ежи Ратаковски, нашим главным генетиком. И до сих пор большинство открытий в нашей отрасли совершает именно доктор Ратаковски, работая, как говорится, в полях – в лаборатории Cas9 на минус первом этаже. Вам трудно поверить, но еще двадцать лет назад подобные заболевания были смертным приговором для жителей нашей планеты. В те годы многие ученые приходили к нам, в генную инженерию, имея за плечами тяжелый опыт утраты близких людей. Это служило для них мощной мотивацией, и мы вместе работали круглосуточно во имя прорыва. Мы знали, что счет идет на человеческие жизни. – Доктор Робертс вздохнул.

Габи неосознанно повторила его вздох. Память милосердна, она упаковывает и прячет в дальние уголки сознания трудные воспоминания. Но сейчас Габи неосторожно извлекла один из свертков из укромного хранилища и пожалела об этом. Перед ней снова стоял Марк Робертс пять лет и килограммов назад.