– Что ему нужно у нас?

– Уверен, он будет рыскать вокруг карьера.

– Кто он? – поднял снимок Абрамов.

– Тот, кто умеет взламывать любые замки.

– Почему мне об этом ничего не известно? – в упор посмотрел начальник службы безопасности на Тимофеева.

– Хм… Этот вопрос не ко мне. Это вы должны спросить у своих людей. А у меня свои источники. Говорю вам потому, что все-таки мы работаем на одно дело.

– Хорошо. Встречу и прослежу, – пообещал начальник службы безопасности, положив фотографию в стол. – Я у вас хотел проконсультироваться по делу Феликса Крутского.

– Что там?

– Помните, он исчез с деньгами?

– Но ведь его обнаружили убитым, – удивился Тимофеев.

– Не совсем так, мы провели собственное расследование, по нашим данным, он жив и его следы уводят в Москву, к банку «Заречье».

– Вот как? Любопытно!

– Во всяком случае, там видели человека очень похожего на него. Мне нужно разрешение, чтобы как следует тряхнуть этого человека.

– Делать этого пока не следует, – строго наказал Тимофеев, – я сам попробую разобраться с ним по своим каналам.

Шабанов прибыл в Дружный без приключений. Не утомила даже дорога, не заметил, как пролетели восемь часов – разместившись в хвосте салона, он прекрасно выспался, так что был весьма удивлен, когда, открыв глаза, обнаружил, что самолет идет на посадку, и через перистые облака просматривается пробуждающаяся темно-зеленая тайга. Еще через несколько минут шасси коснулись бетонной полосы, и лайнер, слегка подскакивая на мелких неровностях, покатился к стоянке.

Аэропорт изменился: вместо небольшого строения, похожего на зимовку полярника, теперь стояло длинное современное двухэтажное белое здание, отделанное снаружи современными морозоустойчивыми материалами. Удивляться не стоит, жизнь на месте не стоит, в том числе технологическая. Спустившись по трапу, Шабанов прошел вместе с остальными пассажирами в зал прилета. Попробовал отыскать в душе нечто похожее на ностальгию, но она не отозвалась, оставалась замороженной, будто кусок вечной мерзлоты, – от того места, которое Степан Шабанов знал с детства, ровным счетом ничего не осталось, вот разве что сопки, вплотную поступавшие к аэропорту, но они как-то не в счет, стояли здесь вечность, а, стало быть, и вспоминать-то особо нечего.

Вышел на стоянку, где к нему тотчас подошел таксист и, признав в нем человека приезжего, сказал:

– Могу до города подвезти.

– И сколько стоит это удовольствие? – буркнул Степан.

Водитель с непроницаемым лицом назвал астрономическую цену.

– А не много ли? – хмыкнул Шабанов.

– Такса!

– За такие деньги я могу половину России проехать, а ты меня только с аэропорта до города везешь.

– И сколько же ты дашь? – спросил таксист, посмотрев по сторонам. Пассажиры уже разбрелись по стоянке: кто-то пошел к автобусу, кого-то встречали на служебных или частных автомобилях, так что привередничать особо не приходилось.

– Умерь аппетит в два раза.

– Хорошо, – вздохнул водитель, – договорились. Куда именно везти? – спросил он, когда Шабанов разместился в кресле.

– Подбрось до какой-нибудь гостиницы поприличнее. «Полярное сияние» еще стоит? Вроде бы раньше была ничего.

Водитель с интересом посмотрел на клиента:

– Подброшу, – охотно отозвался он, – в самом центре города стоит «Якутия». А «Полярное сияние» уже лет десять как снесли. А ты что, бывал, что ли, здесь? – спросил водитель, выехав на дорогу, казавшуюся безжизненной, – по обе стороны лишь небольшие чахлые кустарники, пробивавшиеся реденько через размороженную раскисшую почву.

– Приходилось, – буркнул Степан, уставившись в окно.

Еще через полчаса Шабанов был на месте. Расплатившись с водителем, он подхватил нехитрый скарб – кожаный портфель с теплой курткой – и бодрым уверенным шагом направился в сторону гостиницы.