Вот тут я соврал. Память на месте, а боль в груди и кашель как рукой сняло. Надо бы спасибо девчонкам сказать, а я их в машине запер. Нехорошо получилось.

У меня даже совесть где-то шевельнулась от такой мысли.

– Ну, от шока бывает. Что, на самом деле амнезия замучила?

– Да вроде нет, никто меня не мучил, а кто такая амнезия? – я как мог, изобразил удивление на своём лице.

– Ясно, похоже, не врёшь. Сталкер, голубчик, просвети нашего друга Ни по всем вопросам, ничего не скрывай.

– Слушаюсь, ваше сиятельство. – Мы отошли в сторону. – С чего начнём, Ни?

– С начала. Что произошло за последние сто лет у вас?

– Да много чего. Судьбоносных событий мирового масштаба было несколько. Первое – это когда к власти сразу в нескольких наиболее развитых странах, почти одновременно пришли женщины.

– Хорошо, что не было ядерной войны. Но что в этом плохого?

– Абсолютно ничего. Именно угроза глобального ядерного конфликта и привела к власти представительниц прекрасного пола. А уж они и продвинули законы регулирующие рождаемость. К тому же стало возможным достоверно прогнозировать пол будущего ребёнка. И в этом смысле преимущества были опять за ними, за женщинами, поскольку мать имела решающее право выбора в случае конфликта интересов у супругов. Семьи стали всё чаще и чаще выбирать девочек. Потому, что с ними и хлопот меньше и огрызаемость у них тоже ниже. Постепенно общество осознало тот факт, что мужчины практически и не нужны. Потомство стало появляться исключительно в инкубаториях.

– Стоп, стоп, Сталкер, а как же это….?

– Ты имеешь в виду секс?

– Вообще-то любовь между мужчиной и женщиной.

– С этим ещё проще. С помощью средств массовых коммуникаций изменились и критерии восприятия мира, то есть – система ценностей. Главными стали успех и карьера.

– Ну а инстинкты. Ты представляешь, что это такое?

– Да, конечно. Но дети, рождённые искусственным путём, обладали уже другими инстинктами.

Вот это да! Доигрались, птицефабрику напоминает.

– А откуда тогда ваш «настоящий мир», в котором правит патриарх? – я кивнул в сторону трона.

– Это последствия гуманизма нашего общества, – ответил Сталкер.

– Чего?

– Гуманизма, говорю. Получить стопроцентной гарантии рождения девочек всё равно не удалось, а уничтожать жизнь человека, даже если это мальчик, не гуманно. Вот и была создана зона «М». Во избежание инцидентов всех рождённых мальчиков направляют сюда.

– А если они, к примеру, потом захотят продолжить род людской традиционным способом? Тогда как? Выбор то, вон какой!

– Никакого выбора нет. Не захотят. Операция совершенно безболезненна и не влияет ни на здоровье, ни на продолжительность жизни.

От такого заявления у меня зарябило в глазах. Вот уж точно влип, так влип.

– Исключений не бывает?

– Почти нет, грустно заметил Сталкер.

– С мужиками понятно – чик, и нет никакой тяги, а с женщинами как, их-то много, а вдруг и их окликнет зов природы?

– Там ещё проще, наука на месте не стоит.

– Значит химия, – заметил я.

Сталкер понизил голос до шёпота.

– Я тебе этого не говорил, это государственная тайна.

– Для вас может и тайна, а мы с такими прикормками давно столкнулись.

– Сталкер, ты всё рассказал нашему другу?

– Да, ваше сиятельство.

– Ну и замечательно, оставь нас наедине, будь добр.

– Слушаюсь, ваше сиятельство. – И Сталкер пятясь задом и постоянно кланяясь, тихо закрыл за собой дверь.

– Ну, вот теперь, когда мы остались одни можно и откровенно поговорить. Да подойди ты ближе, Ни, не кричать же мне на весь зал!

Однако сиятельство был с большого бодуна, мне даже закусить захотелось, когда я оказался рядом с верховной властью.