– Ты что, уснула?! На дорогу смотри! – командирша сделала внушение водителю.

– Да, похоже, колесо пробили, – ответила женщина за рулём, – ладно, есть, кому менять. Давай зарядим задержанного. Нечего ему балду пинать, пусть поработает.

– Не положено по инструкции, – отрезала старшая наряда.

– Положено, не положено. Да куда он денется…. А так мне запаску таскать придётся,

руки марать, знаешь, сколько я заплатила за эксклюзивный маникюр?! Выпусти, пусть потрудится на пользу, перед тем как его на сборном пункте оприходуют – и полицейские в машине дружно расхохотались.

«Ну, если смешки начались, – то мотать отсюда надо однозначно», – промелькнула в голове мысль.

Открылась задняя дверь и моя мучительница скомандовала.

– Чего сидишь? Выгребайся, бери домкрат и запаску, да гляди у меня!

Однако краем глаза я успел рассмотреть приоткрытое окно подвала, из которого торчало что-то похожее на ствол винтовки с оптическим прицелом. Теперь ясно, почему мы здесь остановились. Уже лучше, есть хотя бы куда бежать.

– Девушка, браслеты сними. Я двумя руками одну гайку крутить не могу.

Щёлкнул замок и всё! Попалась, красавица! Будет тебе сейчас «ха-ха». Руки-то у меня свободны, а стоишь ты слишком близко.

– На, держи! Я бросил свой портфель оторопевшей полицайше.

Повинуясь рефлексу, женщина схватила его обеими руками. Доли секунды и электрошок у меня. Ещё мгновение и разряд прилип к машине. Наряд завизжал пронзительными голосами. Ничего девочки, не смертельно. Высокое напряжение распределяется по поверхности, не убьёт. Я терпел, теперь ваша очередь. А вот вся электроника в вашем драндулете увянет по тихой грусти от такого импульса, и никуда вы из своей железяки не выберетесь, и ни с кем не свяжитесь. А дверь собачника изнутри не открывается – это точно. Там даже нет ручки, сам видел.

– Ты не представляешь, куда ты вляпался. Ты просто не представляешь, что тебя ждёт. – Моя конвоирша удивлённо смотрела не меня.

– Плевать! Портфельчик-то будьте любезны… Марш в собачник! Два раза повторять не буду и мораль читать тоже.

Повторять и в правду не пришлось. Дверь с лязгом захлопнулась. Видимо знают девочки, как оно – электрошоком. За спиной вопли, крики, матерки, каких я за всю жизнь не слышал. А мне пора.

– Давай сюда!

Из подвала высунулся бородатый мужик в детской вязаной шапочке с болтающимися ушками и махнул мне рукой. Я нырнул в окно, и бросился вперёд за своим проводником, не задавая лишних вопросов. Минут через десять мы остановились, чтобы передохнуть. Я с гордостью показал захваченный шокер.

– Да ты что! Выброси немедленно! Там же радиомаяк! Нас возьмут быстрее, чем доберёмся до места!

Как же не дошло раньше! Я со всей силы треснул шокером о бетонную стену и выкинул «убитое» спецсредство через забор. Ещё полчаса подвалами коридорами какими-то дворами, и перед нами оказалась массивная бронированная дверь, такая же, как в бомбоубежищах в старых фильмах на которой была написана синей краской большая буква «М».

«Прямо как на общественном туалете», – успела мелькнуть в голове мысль.

Мой проводник отстучал по стене мелодию, похожую на «Венский вальс».

– Послушай, а там что?

– Там, там другой мир. Нормальный, без этих, – он кивнул в сторону улицы.

Ну, наконец, скоро буду дома, и этот кошмар закончится. Прямо как в фильме «Сталкер».

– Тебя, случайно не Сталкером зовут? – я спросил так, на всякий случай. А случаи, действительно, бывают всякие….

– Откуда тебе известно моё имя?

– Ясно, кошмары на проспекте Мира продолжаются, – пробурчал я себе под нос.

– Что ты сказал?

– Да так, ничего, это я про себя.