В темноте разглядели силуэт холодильника. Открыли дверку, и оба враз сглотнули слюну. На полках лежали сыр, колбаса, консервы.

– Берем половину, – прошептал Васька, – хозяева здесь клевые, не стоит обижать.

Ребята набили снедью холщовый мешочек и двинулись в обратный путь.

– Тише, – вдруг прохрипел Васька.

Друзья прислушались. Где-то в стороне слышался сдавленный крик девушки и хриплый мужской голос.

– Идем туда! – приказал Васька.

– Боязно что-то!

– Не гундось, вдруг бабу убивают.

Сквозь кусты, вдоль заборов, друзья подползли к одной даче. Рядом стоял автомобиль.

Ромка раздвинул ветви сирени, и ребята увидели, как мужчина срывал с женщины одежду. Одной рукой он прикрывал ей рот и бубнил:

– Замолчи, убью, сука!

Не раздумывая, Васька одним прыжком очутился возле мужика, схватил полено и опустил его на голову. Тот охнул и затих.

Женщина рыдала, а Васька огляделся по сторонам. На крыльце заметил кобуру с оружием. Схватил находку, крикнул:

– Беги отсюда, дура!

Друзья нырнули в соседний переулок, а плачущая женщина поплелась следом.

У пещеры опустились на землю, перевели дух.

– Вась, ты не убил его?

– Вроде нет.

– А кто эта девка?

– На рынке торгует овощами, хорошая, добрая она. Мент все время приставал к ней, видно, обманом приволок на дачу.

– Зачем тебе пистолет?

– Чуточку подрасту – грохну батю.

– Ты очумел?

– Нет. Слушай, братишка. Жили мы в глухой деревушке, я – младший, сестренка Фрося постарше да батя с маткой. Отец у меня лютый. Мать колотил до полусмерти, мне доставалось, а сестренку вот не трогал.

– Он что, выпивал?

– Не то слово. Лопал каждый день.

– А где деньги брал?

– Он работал, да и сейчас работает, сторожем. Картофель воровал на складе, в сельпо грузил и разгружал товар, с ним деньгами расплачивались. Гнал самопал.

– Участковому жаловались?

– Хрен, участковый – его двоюродный брат. Частенько сивуху вместе жрали.

– За что его хочешь грохнуть?

Васька всхлипнул:

– Фроське исполнилось четырнадцать лет, а этот гад по пьяни ее сносильничал. Девка в петлю, мама ее вытащила. Сестра отлежалась, а умом рехнулась.

– И что?

– Всё замяли. Менты об этом даже не узнали. Мамку изверг запугал. Я в отместку воткнул ему в зад нож и сбежал. Вот для чего мне нужен этот пистолет. Подрасту – порешу сволочь.

Ребята долго молчали. Догорел костер. Каждый думал о своем. И светлого в их головах ничего не пробивалось.

Ромка словно очнулся:

– Брат, ты слышал песню о генералах песчаных карьеров?

– Нет! Это кто такие?

– Бродяжки вроде нас.

Ромка запел:

Голос у Васьки сорвался:

– Хватит, Рома, сердце рвет.

Ромка сжал губы, вытер слезы, улегся на дощатые нары и затих.

Чета Яранцевых постаралась на славу: глава города привез шашлыки, Аня приготовила салаты, пожарила картошку, запекла в духовке рыбу.

Валентина Григорьевна чуть ли не с завистью произнесла:

– Встречаете как заморскую делегацию.

Вениамин Семенович прищурился:

– Валя, я перед вами вину заглаживаю. Шучу! Я рад, что вы встретились через года. Правда, Аня?

Та чмокнула мужа в щеку:

– Давно мне так хорошо не было. Мы с Валюшей больше чем подруги.

– Сознавайтесь! – наигранно грозно приказал Вениамин Семенович.

– Валюша, откроем наш секрет?

– Валяй, подруга.

Аня с любовью посмотрела на мужа и закрыла глаза:

– Мы жили на окраине города. Прямо у домов протекала река Увелька. Капризная она. Зимой люто замерзала, весной разливалась, вода полоскалась почти у нашего жилья.