Вторая часть носила биологический характер, и это тоже не было чем-то удивительным. Биологический мозг нисколько не конфликтовал со своей компьютерной частью и даже принимал на себя часть его функций, следя за важнейшими параметрами подключенного «железа». Равно как и компьютерная половина обладала способностью контролировать биение одного, двух или шести мясных сердец киберзверя, а также следить за его давлением и температурой тела. И это тоже было мне понятно.

Но самой загадочной была третья часть. Она располагалась на стыке между предыдущими двумя, и в чертежах 371-го имела простое наименование «мост». Лучше её, пожалуй, и назвать-то нельзя было. Эта субстанция, из которой и состоял мост, не относилась ни к миру живых, ни к миру мёртвых, то есть нас. Она была… никакая. По её составу и строению стояли одни лишь знаки вопроса, иллюстрируя полную тайну в этом аспекте.

– А мы можем скопировать и произвести данный материал, из которого состоит мост, Петовод?

– Запрашиваю уточнение.

– Что неясно?

– Запрашиваю уточнение значения переменной «мост-Петовод».

Ай, ты ж, блин!

– Это ты. Петовод – это ты. Без «моста»… Понятно… – протянул я, глядя в безжизненные линзы жука. – Ввожу поправку: обращение «Петовод» тождественно обращению «бот №12 371». Поправку принять.

– Поправка принята успешно. Поправка применена успешно.

– Повторяю последний запрос.

– Требуется проведение анализа… Анализ проведён. Ответ отрицательный. При имеющемся уровне технологического развития копирование и произведение материала зоны «мост» невозможно.

– Каким образом ты осуществляешь взаимодействие с целевым объектом «киберплант»? По какому алгоритму устанавливается контроль над объектом «киберплант»?

– Запрашиваю уточнение.

– Что опять?

– Запрашиваю уточнение значения неизвестной переменной «киберплант».

Да блин, даже так?

– Ввожу поправку: обращение «киберплант» тождественно обращению «кибернетический имплантер». Поправку принять.

– Поправка принята успешно. Поправка применена успешно. Отвечаю на последний запрос. Взаимодействие с объектом «киберплант» осуществляется через компьютерную часть модуля «церебро», установленного в объекте «киберплант». Контакт с компьютерной частью модуля «церебро» объекта «киберплант» устанавливается посредством алгоритмов связи и дополнительного пакета программ взлома, версии 2.5. Замена управляющих процедур путём взлома приводит к установлению контроля над всем объектом «киберплант».

– Конкретнее? Что за алгоритмы связи ты используешь для осуществления контроля?

– Формирование информационного пакета… Информационный пакет сформирован. Информационный пакет выслан тактическому меху №09966.

– Пакет принят и распознан. Ввожу поправку: обращение «Тактик-1» тождественно обращению «тактический мех №09966». Поправку принять. Распространить на все элементы группы «Тактик-1».

– Поправка принята успешно. Поправка распространена на все элементы группы «Тактик-1». Поправка принята успешно всеми элементами группы «Тактик-1».

– Распространить предыдущие поправки на всю группу аналогичным методом.

– Принято. Распространяю… Распространены 2 поправки. Приняты успешно 2 поправки.

– Свободен, 371-й

– Принято. Приступаю к продолжению выполнения прерванной задачи.

– Продолжай.

Однако, это оказывается все более и более хлопотным делом – вести диалоги с роботами. Ведь совсем недавно 371-й вполне спокойно называл меня «Тактик-1», и – ничего. А тут, видать, опять какая-то неполадка случилась, и он благополучно об этом забыл. Или забил. Да и киберплантов он почему-то снова не узнал… Проблема. Ай, ну ее. Даже разбираться не буду. Но надо что-то думать с нашим способом общения. С одной стороны, сухая конкретика в обмене данными между машинами не может подвергаться критике. Ведь нашими битами звучит Истина в самом её концентрированном виде. Но с другой – я заманаюсь все эти поправки лепить по каждой «неизвестной переменной»! И почему эти переменные неизвестны для всех, кроме меня? Я-то их вполне распознаю.