– Это дабстеп, – кивая в такт головой, сказал Сергей, пританцовывая плечами и пальцами. – Классная вещь!

Катя некоторое время в упор рассматривала парня, а после, поняв, что ее возмущение остается без внимания и пообещав расправиться с ним самым страшным способом, если из колонок польется русский рэп, заткнула уши наушниками и, прислонившись к стеклу, стала смотреть на проносившийся мимо город.

Это был приятный район на юге Москвы. Вдоль дороги вытягивались высокие дома, и, если притвориться, что не замечаешь русских баннеров, можно было представить, что едешь по Нью-Йорку и со смесью удивления и восторга рассматриваешь стройные стеклянные высотки, высовываясь из окна, как в фильме «Красотка». Правда, это требовало изрядной силы воображения, а Катя никогда не видела этого фильма и даже не подозревала, о чем именно ей нужно мечтать и чем восхищаться, когда она едет по знакомой прямой до метро. Да и Сергей на Ричарда Гира похож не был.

Наконец, машина остановилась. Катя поторопилась выйти прежде, чем Сергей после душещипательного концерта электронных битов успел открыть перед ней дверь, подражая воспитанному человеку после всех этих нелепостей, которые он допустил.

– О, знаменитый Гарри Поттер! – чуть не по слогам протянула Марина, заметив Сергея, неловко мнущегося у двери автомобиля.

– Спасибо, что подвез, – Катя вежливо улыбнулась и помахала рукой. – До завтра.

Смущенный присутствием так скоро объявившейся Марины, парень поторопился уехать и едва не забыл попрощаться. Марина смотрела вслед машине с выражением ироничной насмешки, которую представлял собой коктейль умиления, снисходительного сочувствия и веселья.

– Опять он к тебе пристает? Могу поспорить, опять пытался куда-нибудь тебя зазвать.

– Он неплохой парень, – отмахнулась Катя и добавила равнодушно: – Мне его даже жаль.

– Не волнуйся, и без тебя найдет, куда свой хренчишко присунуть. Не думаешь же ты, что это такая прям настоящая любовь, и он будет за тобой долго бегать? Современные парни совершенно не умеют добиваться девушек. Все-то им сразу подавай!

Катя косо посмотрела на Марину. Слышать такие речи из уст девушки, менявшей партнеров, как колготки в двадцать DEN, было для нее не ново, но по-прежнему удивительно.

– Вот и Наташа, – воскликнула Марина. – Надо же, почти не опоздала!

***

Место, которое они облюбовали, мало походило на то, где собирается золотая молодежь, хотя местный контингент по пятницам состоял почти на 80% из студентов и выпускников. Здесь постоянно стоял шум, сбивавший с толку посетителей прямо в дверях. Студенты, чьи голоса безуспешно пыталась перебить музыка, свободно болтали, с горячностью обсуждая свои проблемы, и сторонний наблюдатель нашел бы, что все они одинаковы, словно это были проблемы возраста, а не людей. Из нижнего зала временами слышались завывания – это какая-нибудь пьяная компания поддерживала солиста и тем искреннее, чем хуже был голос человека, завладевшего микрофоном. Чтобы не остаться без выпивки и закуски посреди этого вертепа, кричать заказ приходилось прямо в ухо официанта, за что тот, как правило, не получал даже чаевых. В общем, все говорило о том, что это заведение – идеальное место для того, чтобы завести ни к чему не обязывающие знакомства и забыть о них на следующее утро.

Несмотря на гомон, который вечером давил на стены и просачивался сквозь щели форточек и дверей на улицу, Катя не испытывала к этому месту отвращения. Забившись в угол дивана, она рассматривала посетителей, и в спокойствии ее взгляда угадывался интерес биолога, изучающего поведение бактерий под микроскопом. Обычно после двух-трех стаканов чего-нибудь крепкого, исчерпав к этому моменту темы для разговоров, мужчины – состоявшиеся, не состоявшиеся, молодые телом и молодые уже только душой – начинали водить ртом по сторонам. После четвертого стакана они еще были способны избежать женской компании, после пятого – уже нет. Так, довольно стихийно и вроде бы вполне естественно, мелкие группки сливались и расходились парами или же все вместе. Как правило, за столом Кати, среди разнородных людей, чувствовавших себя в компании друг друга тем свободнее, что их ничего не связывало, уходить всем вместе было равносильно тому, чтобы признать вечер неудавшимся. Если кто-то хотел уйти, он не предупреждал об этом и просто исчезал, кинув в общий чат какой-нибудь смайлик или короткое «bye-bye».