заметил, что я его разглядываю.

Некрасиво пялиться на людей, но я никогда не видела живого вампира.

– Ты должна поесть… – кивок головой в сторону тарелки. Легкое касание губами бокала.

Какая забота.

– Это указано в твоем контракте.

Техничная подсечка.

Я лечу в бездну.

Стейк на вкус, как моя гордость.

– Ну, и как это будет? Ты набросишься на меня… Или я сама должна что-то сделать? – я вспомнила, что теперь я профессионал. – Как ты предпочитаешь? Чтобы я сразу, как приходила, раздевалась… Ну, не знаю… Подходила к твоей кровати, или где ты там спишь днем. Гробу?.. Подставляла шею… Типа как апельсиновый сок в постель с утра.

Ну, если играть – то давайте притворимся, что я верю.

А колье Анны Болейн начало все туже затягиваться на моей шее, как удавка.

Мы сидели в гостиной на диване. Точнее, я сидела на низком мягком антикварном диванчике (кажется, он называется козетка, такой, с кривой резной спинкой, и валиком), а он стоял передо мной, опершись спиной и руками о темный массивный дубовый стол напротив.

Вообще, у него вся мебель была старинная. Точнее, вру – не вся. Скорее это была эклектика. Смесь колониального стиля с хайтеком. Интересно, кто его дизайнер.

В руках у меня был бокал вина, а он как будто разглядывал и ждал. Чего он ждал? Я же спросила, что я должна делать. Мы должны договориться. Опять же, куда он собирается меня кусать? В шею? В руку? Где там еще вены?

И вообще, как он предпочитает питаться? Сразу – или поиграть, как кошка с мышкой?

– Ты ведь не веришь в то, что я вампир? Так?

Что за дурацкая привычка отвечать вопросом на вопрос.

– Ну… Чисто в теории – верю… А на практике – не приходилось. Извини.

Упс… Пропалили…

Зачем я извинилась-то?

– Пей вино… – это был не приказ. И не предложение. Что-то среднее.

– Да я пью…

Я отхлебнула из бокала. Вино было действительно очень вкусным. Немного терпким. Интересно, а какая на вкус кровь? Ну, для вампира?

– Споить меня хочешь?

Господи!!! Ну кто ж меня за язык-то тянет, а? Ну, пришла, выпила, поела, дала себя укусить, получила деньги – иди домой! Так нет же! Все-то мне нужно знать!

– Не совсем, – снова ямочки на щеках. – Тебе так будет легче. Для первого раза. В первый раз все нервничают, если знают, что им предстоит.

– А если не знают?

– А если не знают, то все происходит довольно быстро. И перепсиховать никто не успевает.

Он театрально закатил глаза. Надо же. Королева драмы.

– Не успевают, это когда ты нападаешь…

– Да, я люблю охотиться… Адреналин придает крови особенный привкус. Сначала преследуешь жертву, потом загоняешь ее, а потом… – он пожал плечами.

– А банки крови? Или там… Кровь животных?

Как же обыденно он говорил о своей охоте.

– Я не вегетарианец. Я предпочитаю живую кровь. Пить консервированную кровь – все равно что играть на басу медиатором.

Он саркастически сложил брови домиком.

– Значит… Ты любишь, чтобы твоя жертва… Сопротивлялась и дергалась у тебя в руках, пока…

Зачем? Зачем я это спрашиваю? Я мазохистка.

– Да…

Вот так просто – «да».

Он сглотнул слюну, и желваки его заиграли. Я посмотрела ему в глаза и поняла – он голоден. Он все это время сдерживался.

Не спрашивайте меня, как это произошло, я не знаю. Просто не знаю, но, может, это вино, может, еще что, может, его серьезность.

Знаете, я видела много психов за свою жизнь – взять хотя бы моего бывшего. Но это…

Это было совсем другим. Это было настоящим. Может, я просто хотела в это верить, а может… Ну, не знаю я, черт его побери! Но я просто внезапно осознала, что он – настоящий вампир.

И при этом весьма голодный.

Знаете, без всяких этих спецэффектов, как в кино, когда режут руку и она заживает, или когда на тебя набрасываются, навострив клычья.