А в ответ юношам полетели следующие послания. Павлу: «Во мне больше от золушки, нежели от принцессы, предлагаю не торопясь присмотреться к моей персоне». Севе: «Нет, Сев, договорились вчетвером – значит, вчетвером… Увидимся завтра». Вторая эсэмэска от Павла: «Я создам для тебя дворец, Геля, может, завтра рванём в кино вдвоём?»

Геля: «Не напрягайся, двухкомнатная квартира – предел мечтаний. Павел, договорились вчетвером, значит пойдём вчетвером. Увидимся завтра». Ангелина посчитала, что поступила правильно, ответив всем отказом, ей не хотелось никого обижать. Завтра в кино всё и решится.

Но Юлия Андреевна думала иначе, она тут же написала короткое сообщение Павлу: «Паш, а давай завтра махнем в кино вдвоём? А вместе как-нибудь потом». На что пришёл лишённый эмоциональности ответ: «Юля, договорились все вместе – значит, вместе. Так что до завтра». После короткой переписки молодые люди, оценив свои шансы, набросали план, которого каждый собирался придерживаться в ближайшее время.

Поход в кино всё расставил на свои места. У Всеволода возникло неотложное дело – его младшего брата забыли забрать из детского сада, и он ревел во всё горло, отказываясь в это верить, поэтому Севке пришлось уйти раньше, не досмотрев фильм до конца. Приуныл и Павел: на его голову свалились две красавицы, и запланированное свидание с Гелей после кино рушилось на глазах. Правда, отсутствие Севки было предпочтительней и давало гарантированный шанс на прогулку под луной, а такого случая Павел упустить не мог, оставалось дело за малым – избавиться от Юлии Андреевны, но это было гораздо легче, чем от Севки.

После кино юноша довёз девушек до общежития, все выгрузились из автомобиля и, переминаясь с ноги на ногу, стали прощаться. И тут Павел быстро и бесцеремонно выпалил:

– Юль, ну, пока. Ангелина, можно тебя на пару слов? – Чем удивил Гельку и огорчил Юлию Андреевну до скрежета зубов, ей ничего не оставалось, как проститься и ретироваться. Она нервно зашагала к подъезду дома, едва сдерживая гнев к сопернице.

– Ладно, не сегодня, – успокаивала себя девушка, поднимаясь по лестнице. – Я терпеливая, подожду. Раз не гора к Магомеду, значит, всё в моих руках.

Открыв дверь и включив свет, Юлия Андреевна встала за штору, устремив свой взгляд на две фигуры около старенького форда, она не слышала, о чём говорили молодые люди, она наблюдала за движениями со стороны, которые о многом могли рассказать.

– Гель, знаешь, я так рад, что ты появилась в моей жизни, – произнёс Павел, решаясь именно сегодня расставить все точки над i. – Я хотел знать, – продолжал парень, – твоё сердце свободно для такого милого и застенчивого молодого человека как я?

Гельку накрыла приятная волна нежности и теплоты, но мозг отреагировал на заданный вопрос по-своему – нервные окончания закоротило, желудок затрясло мелкой дрожью, произошли непроизвольные толчкообразные сокращения диафрагмы и вместо ответа из горла девушки вырвался громкий, короткий звук «ик» – в столь ответственную минуту у неё началась икота.

– Ик, ик, ик, – не унималась Геля.

Пашка рассмеялся.

– Ещё никто так не реагировал на моё признание в любви, – произнёс Бондарь, смеясь во весь голос.

– Паш, ик, ну, прости меня, ик, сама не знаю, что произошло, ик.

– Может, попить? У меня в машине есть вода, правда, замёрзла, наверно.

– Слушай, Паш, ик, пойду я, пожалуй, ик.

– Говорят, нужно напугать, и икота пройдёт.

– Ик, ик, чем ты меня напугаешь? – удивлённо спросила девушка.

Бондарь схватил Гелю в охапку и стал целовать, не давая освободиться из крепких рук. И организм, испытав новый эмоциональный шок, перестал содрогаться, расслабился и откликнулся. Занавеска на пятом этаже дёрнулась, и любимая кружка Юлии Андреевны, выскользнув из рук, упала, разбившись вдребезги.