Понятно было, с кем она изменяла, и как наивен был сам царь, когда думал совсем о другом, и о своем вторжении на Олимп распалялся, вот бы там он точно стал посмешищем, да еще каким. Но какая-то разумная сила его вовремя остановила, не дала совершить рокового шага.

– Осел, я решил на небеса подняться, да это он ославил меня на земле и никогда никто не забудет этого. Не хватало, чтобы еще небеса содрогались от смеха такого, кто не просто спал с моей женой, но и заставит меня растить его сына, как своего.

– А не надо было дома отсутствовать, и ничего бы не было такого, – отвечала ему жена, когда он все это ей и выложил.

И ведь самое печальное, что она была права, совершенно права, ему нечего толком возразить, да и что тут еще было сказать? Махнул царь рукой, да и отправился на охоту.

Отношения их портились все больше. Эрида ворвалась к царю, когда он понял, что и как творится, и решила рассказать, почему роды были такими долгими, их задерживала сама Гера, а его сыну придется служить тому, кто на свет появился раньше.

Потом, оставив царя в полном недоумении, с тем же разговором она отравилась и к Гераклу.

Она рассказала парню, что так записано в Книге Судеб, что тот из близнецов, кто появился на свет позднее, будут служить старшему верой и правдой. Алкид слушал ее молча, он успел понять, что жизнь странная и часто непредсказуемая штука.

В комнате стояла Алкмена, она слышала все, что говорила богиня раздора, она испытывала вину перед сыном, не хотела показывать бессилия, но ничего другого ей не оставалось, и все-таки она напомнила Эриде:

– Геката обещала мне помочь, и какова же ее помощь?

– Да твой сын был бы уже задушен Змеями, если бы не она, – напомнила Эрида, – или ты сама змей задушила, что-то я не помню такого, дорогая, – Ты бы на богиню то бочку не катила, а то еще хуже будет. Не помнишь того, что случилось с Ниобой, а там всего лишь Артемида была, а вовсе не Гера, тут все будет страшнее, уж поверь мне на слово и не доводи до такого.

Царица замолчала, она вспомнила, как погибли все дети Ниобы, ей не хотелось такой же участи для своих детей. Может Эрида и сеяла где-то раздор, но ей она точно старалась помочь, и с этим надо было считаться.

№№№№№№№

Геракл эту историю слышать не мог, и как только появился у него Гермес, он сразу же спросил, кто такая Ниоба, что у той самой царицы случилось.

– Ты об этом, Эрида все-таки поведала о царице, которая гордилась тем, что она столько детей народить успела, в то время, как у Лето их всего двое, и нечего ей задаваться. Лето ей ничего не ответила, и казалось, что ничего страшного случиться не может. А случилось, да еще как случилось, как только речи такие дошли до Артемиды, схватила она лук и на расправу отправилась, Аполлону пришлось помогать своей вздорной сестрице, вот и поубивали они всех тех детей, только последнего оставили ей, чтобы не совсем жестокими прослыть. И стал он напоминанием о том погроме и детоубийстве, учиненном близнецами. Но царица сама во всем виновата.

Так Геракл наглядно узнал, в каком мире ему жить придется.

– Но ведь дети не виноваты, – вырвалось у него.

– Конечно, не виноваты, только за родителей им отвечать все равно придется, ведь только так их и можно наказать, лишив грядущего, если ты уйдешь и не оставишь наследника, тогда все пропало, исчезнет твой род, твое место займут чужие.

Гермес убедил парня, что и его много чего ждет, ведь и он не царский сын, а самого Зевса наследник.

– Бессмертным ты не станешь, конечно, но всех остальных радостей получишь сполна, – твердо заявил он.

Геракл задумался, а что ему было делать, только достойно все пройти