– Она задыхается!

– Твоя девчонка? – спросил Тайт Слинкер. Он вывернул шею и смотрел на извивающуюся Лэйлу Баньяру.

– Моя.

Я не знал, говорю я правду или лгу.

– Слезь нахер, – сказал Тайт, – я возьму баллон.

– Отдай мне кастет.

– Слезь, болван, задохнётся девка!

Тайт Слинкер:

«Даже не представляю, чем я заслужил попасть в СМФ! Серьёзно, мне много чем приходилось заниматься в жизни. Замешивал тесто в пекарне, развозил газеты, крыши латал. На голяках даже пытался работать официантом в „Красном слоне“, а тут такая удача. Не знаю, что здесь самое лучшее – целыми днями кататься по городу, базарить с кем ни попадя или сталкиваться с разными чудаками. У нас их принято называть „клиентами“. Все больны по-своему, да? А, к тому же, еще и деньги платят, ну! Зуб даю, когда этот парень меня схватил, я понял, что сейчас-то моя копилочка пополнится еще одной историей. Обожаю!»

Ветер подгонял меня в спину, когда я бежал к Лэйле. Ее пальто блестело подкладкой в стороне. Блузка приняла вид ветоши и лоскутов и не скрывала белья. Лэйла задрала юбку и рвала колготки.

– Лэйла, перестань!

– Нет, я могу… дышать… через кожу, – она говорила сквозь тугие свистящие вдохи, – слышишь… какой ветер?

Тайт Слинкер приближался к нам из темноты мягкими прихрамывающими прыжками, как уличный голодный кот. Он опустился на корточки рядом с Лэйлой и дал ей пластиковую маску кислородного баллона.

– Меня зовут Тайт, – сказал он.

– Ага, – ответила Лэйла.

– Чо ты не объяснил? – Спросил меня Тайт Слинкер, – я бы помог. Мы все в одной каше варимся.

– Ага, – сказала Лэйла.

Она не верила бескорыстию Тайта, потому что знала, что все добро воздаётся, а зло – карается. Она верила мне, моему мозгу, надпочечникам, мышцам и глазам. Я закрыл пассажирскую дверь машины, поднял пальто Лэйлы, набросил ей на плечи и снова сел рядом с ней на тротуар.

– Нужно ехать, ребята, – сказал Слинкер.

Он показал в сторону желтого зарева на севере. Вместе со светом до нас доставали длины низкочастотных волн. Там играла музыка.

– Это Бенни Бенасси? – спросил я.

– Ага, – сказала Лэйла.

– Ветер уже сыреет, – сказал Тайт Слинкер, – езжайте за мной. Мало ли что ещё пригодится.

– Ага, – сказала Лэйла.

Тайт Слинкер:

«Какое у этой чокнутой тело!»

Лэйла Баньяра:

«Я видела, как Тайт на меня смотрит. В иных обстоятельствах его цепкий взгляд мог бы польстить мне».

Хорошо, что у неё было длинное пальто, на пуговицах до самого горла. В машине она сняла остатки колготок, скомкала их и сунула в бардачок. Лэйла Баньяра держала кислородный баллон, как младенца и смотрела сквозь стекло, на котором оседала стремительная колючая изморось. Я сыпал песок в пасть дракона, но Лэйла просто сказала «Спасибо». Как будто я размешал сахар в ее чае или нашёл перевод незнакомого ей иностранного слова. Вдоль дороги на тротуарах, под светом каждого фонаря стояли люди – их тела были обращены в сторону надвигающегося урагана и собраны в разные позы – позу супергероя, мечника, молитвенника. Они встречали стихию с доблестью, готовностью и самоотверженностью. Лэйла покачивала на руках баллон и прикладывала к лицу пластмассовую маску. Я держался на постоянном расстоянии от машины Тайта Слинкера, но с каждой минутой ее становилось видно все хуже. Туман густился, дождь усиливался, ветер смешивал их, сжимал и желал соединить. Когда габаритные огни фургона СМФ утонули в вихре влаги, мне пришлось остановиться. Машину раскачивало так сильно, что я почувствовал, как правые колёса на мгновение потеряли контакт с асфальтом.

– Нам нужно где-то укрыться, – сказал я Лэйле.

– Единственное укрытие – это туннель.