– Что произошло, жизнь моя? – он подходит ближе и обнимает Людмилу. Так они и стоят, устремив пустые глаза в звездное небо.

Когда Люда не реагирует, Руслан начинает вытаскивать из ее волос шпильки, и густые рыжие пряди падают на плечи. Он вдыхает исходящий от них тонкий аромат лимона.

– Ты же сама просила провести сеанс. Не верила, что получится?

– Верила, – безжизненно отзывается она.

– Мне пришлось объяснить твое поведение женским испугом.

– Это неважно, Руслан, – Людмила тяжело смотрит на него и даже не пытается придать лицу живость. – Тот призрак… Он сказал, что мы виноваты. Теперь я знаю, кто меня убьет.

– Прекрати! – Руслан пресекает меланхоличные рассуждения. – Ты сама говорила, что образы, которые ты видишь, слишком расплывчаты. С чего ты решила, что умрешь? Потому что видела, как на тебя наставляют пистолет? Это можно трактовать по-разному. А неупокоенный дух мог быть кем угодно. Я с детства общаюсь с призраками, и поверь мне, среди них достаточно злых шутников. Это их единственное развлечение в жизни… если так можно сказать.

– Ты не понимаешь. Все связано, – шепчет Люда. – Наша жизнь, их смерть. Ее…

– Не смей! – Руслан встряхивает ее за плечи. – Не смей произносить это вслух! Еще ничего неизвестно, и мы решили жить, как прежде. И тогда… все наладится. Это твое желание, забыла?

Сердце колотится все быстрее и быстрее. Хочется закрыть губы Людмилы поцелуем, чтобы только она замолчала. Потому что одно единственное слово может разрушить их вымышленную реальность.

– Боюсь, оно было глупым и безнадежным.

– Еще ничего неизвестно, – упрямо повторяет Руслан, – ничего неизвестно.

Но он сам себе не верит. Никто не верит. Ни он, ни она. Последний год стал для них постоянной борьбой с жизнью. И с каждым днем все тяжелее притворяться, что все осталось, как раньше. Боль никуда не уходит, только разрастается и очерняет все вокруг.

В спальне пару раз моргают лампочки, и на третий – свет гаснет.

***

Давно ее здесь не было. А ничего не изменилось. На многие километры вдаль убегает бесконечный туман, который издали похож на снежное марево. Оно лениво колышется. Пенные волны расходятся поверху ровными кругами, будто кто-то кинул в воду камень.

Элина подходит к качелям и осторожно садится на деревянное сидение. Они протяжно скрипят, словно хотят ее прогнать. Но она отталкивается ногами и раскачивается, разгоняя туман цвета пыли.

– Я ведь сплю? – в пустоту произносит она и слышит позади себя родной сердцу голос.

– Да.

Ливия подходит к ней и садится рядом. Знакомые хвостики темно-русого цвета, розовое платье с рюшами. Она застыла в возрасте шестнадцати лет. Ее сестра. Ее ангел-хранитель. Та, кого убили братья Бессоновы.

– Ты повзрослела, – умиляется Ливия и кладет голову ей на плечо.

– Скорее, постарела, – усмехается Элина. На душе спокойно. И хочется, чтобы так осталось навсегда. – Ты вновь решила меня предупредить? Я ведь все равно не запомню…

– Но возможно, твое подсознание в нужный момент подскажет тебе правильный выбор.

Ливия резко выпрямляется и смотрит на Элину так долго и пронзительно, что спокойствие растворяется.

– Выбор? – ей не хочется знать ответ.

– Я не хочу, чтобы ты замарала руки в крови. Не убивай Бессонова…

Элина с тихим криком просыпается и тут же стонет. Массирует затекшее плечо. Она сама не заметила, как уснула в дороге.

Накатывает странное чувство. Словно она побывала в детстве. Но стоит напрячь память – и ничего. Только белоснежный туман и чьи-то слова: «не убивай Бессонова».

«Мои сны никогда не будут спокойными».

Элина проглатывает тяжелый вздох, который рвется наружу, и равнодушным взглядом встречает Москву.