При мысли об отце у Аркаши сжалось сердце. Как же давно они не виделись! Кто бы мог подумать, что война так затянется… Три года прошло, как папа уехал из дома. За это время столько всего произошло! Он, Аркаша, теперь уже не маленький мальчик с пухлым личиком и наивными голубыми глазками, а почти взрослый человек – через три месяца четырнадцать исполнится. А Таля? Тоже повзрослела и такой красавицей стала, что Аркашины товарищи уже на нее заглядываются. Вон, Толик Ольшевский – как только ее увидит, сразу краснеет. А Оля и Катя так выросли, что папочка вряд ли сможет их обеих сразу на руки взять! Как тогда…

– Принимайте на побывку рядового Голикова! – раздался однажды вечером бодрый голос Петра Исидоровича, неожиданно появившегося в дверях дома.

Было это месяца через два или чуть больше после его отправки в армию: то ли в конце октября, то ли в начале ноября. Аркаша точно не помнил когда, но первые морозы уже ударили и снег лежал на промерзшей земле. Правда, в тот самый день началась оттепель.

– Папочка! – радостно закричали Оля и Катя, первыми бросившись к отцу, который с легкостью подхватил двух девочек одновременно.

Аркаша и Таля подбежали к нему вместе с мамой. Все трое, обхватив Петра Исидоровича руками, прижались к мокрой, пахнущей табаком солдатской шинели. А он не мог их даже обнять, потому что обе руки его были заняты – на одной из них сидела Оля, на другой – Катя.

Какое-то время все семейство, слившись в единое целое, напоминало высеченную из камня скульптуру. Рядом, вытирая слезы, молча крестилась Дарья.

– Папочка, война уже кончилась? – прозвучал в наступившей тишине звонкий голос Оли.

– Господи, Петя! Ты откуда?! – пришла, наконец, в себя Наталья Аркадьевна.

– Ты больше не уедешь от нас, папочка? – с надеждой спросила Таля.

Остальные члены семьи вопросов не задавали. Катя – потому что была еще совсем маленькой. Она крепко обнимала папу за шею, и больше ее ничего не интересовало. Аркаша – потому что был уже большим и знал, что после побывки солдат обязан вернуться на место службы. Дарья – потому что, во-первых, продолжала вытирать слезы, во-вторых, – потому что ее мысли были заняты тем, что надо срочно ставить самовар и собирать на стол.

– Здравствуйте, мои дорогие! Как же я по вам соскучился! Сейчас все расскажу, дайте только раздеться. На улице дождь со снегом, я весь мокрый, – спуская с рук Олю и Катю, сказал Петр Исидорович.

Через некоторое время все сидели в гостиной за столом, над которым горела керосиновая лампа под красивым зеленым абажуром, и слушали главу семейства.

– Ну, я вам уже писал, что служу во Владимире, – начал свой рассказ Петр Исидорович. – Это недалеко от Арзамаса: чуть больше трехсот верст, если ехать через Нижний Новгород, а если через Муром, по новой дороге, и того меньше. Город мне нравится. История там богатая, есть что посмотреть. Одни Золотые Ворота чего стоят, еще в двенадцатом веке построены, при князе Андрее Боголюбском. Вот война кончится, обязательно вас туда на экскурсию свезу.

– А речка там есть? – поинтересовалась Таля.

– Ну причем здесь какая-то речка! Талка, нашла о чем спрашивать! – возмутился Аркаша. – Пап, ты лучше о войне расскажи!

– Тихо, не ссорьтесь, папа все расскажет, – остановила ребят Наталья Аркадьевна и обратилась к мужу:

– Главное, расскажи, как ты там живешь, чем занимаешься, чем питаешься.

– Сейчас, сейчас… В порядке поступления вопросов, – пошутил Петр Исидорович. – Речка, Талочка, там есть, Клязьма называется. Конечно, не такая большая, как Волга в Нижнем. Пожалуй, с нашей Тешей можно сравнить. Кстати, тоже в Оку впадает. А теперь о службе…