Он пробудился, широко раскрыв глаза в утреннем ступоре; образы сновидения застыли в сыром воздухе, нависнув над ним всклокоченной шалью и мешая сосредоточиться. В чувство его привел возобновившийся стук в дверь – агрессивный, увесистый и гулкий, как удары кулака; Андрей вскочило с дивана, сбросив одеяло на пол, затем в растерянности взял его в руки, оглянулся вокруг и бросил одеяло на диван. «Да что же это такое, что за чертовщина, кому я сдался?» – вопрошал Андрей, перебегая по комнате в поисках халата или какой-нибудь другой одежды чтобы прикрыть наготу.

– Сейчас, сейчас, секунду! – кричит он, прыгая к вешалке. – Оденусь только, подождите, пожалуйста.

Стук прекращается. Андрей, набросив на себя халат и просунув ноги в тапки открывает дверь, попутно перевязывая тугим узлом пояс. Перед ним предстает выхолощенный мужчина в полицейской форме, шерстяное пальто расстегнуто, под ним выдается китель с лейтенантскими погонами, шапка-ушанка наполовину скрывает широкий лоб и придавливает уши к голове, лицо выбритое, хмурое, практически безжизненное, на ногах вычищенные ботинки с легким налетом грязи у основания. Андрей, опешив, потуплено смотрел в его серые, выражающие одно лишь сухое напряжение глаза.

– Участковый уполномоченный полиции лейтенант Жигин, – отчеканил полицейский по заученному формуляру. – Вы Андрей Кривопалов? Проживаете здесь?

– Да, все верно. Что-то случилось?

– Вам знаком Михаил Бердов?

– Сосед? Ну, да, конечно. А в чем дело?

– Пройдёмте на опознание, – безучастно произнес участковый, делая два шага назад, чтобы Андрей мог выйти из комнаты.

– Опознание? В каком смысле? – удивился Андрей, а сам подумал: «Сплю ли я до сих пор, что ли? Опознание? Я ж только вчера с ним чай пил… Или то был сон? Да где границы, как узнать?.. Все перемешалось… Бред и несуразица, а все из-за этого тулупа, будь он несчастен… Надо же было!.. Ведь как почувствовал тогда, что случится, непременно случится нечто ужасающее… Вот тебе и оно, если это правда, если это не очередной ночной мираж…». Участковый молча пошел в сторону комнаты Михаила, разнося по коридору холодный, отрешенный стук каблуков, резко контрастирующий со шлепками тапок Андрея – он шел следом за ним, беспокойно сжимая карманы халата потными ладонями.

Участковый остановился у двери и обернулся, Андрей подошел к нему и заглянул в комнату через порог, так, вполоборота, в тисках между любопытством и страхом: на полу рядом с одеялом, свисающим с постели, лежало накрытое простыней грузное тело. Выдающаяся из-под простыни залысина на макушке отливала серым блеском – Андрей, так и застыв в дверях, завороженно всматривался в нее, вспоминая слова Михаила во сне: «…видит Бог, только с постели поднялся, еще даже застелить не успел. Оно, собственно, ничего ведь?.. В этом даже есть нечто уютное, домашнее, что ли… Будто след человека, его отпечаток…» – вот и его отпечаток, этот блеск на лысине, и его след, оставшийся в неубранной кровати. Выпрямив плечи и подобравшись, Андрей перешагнул через порог, беспокойно озираясь в поисках бесплотной угрозы, в то же время понимая, что боятся, по сути, нечего; его настораживало само ощущение смерти, молчаливо щетинящейся в темных, пыльных углах. На столе у окна лежала ливерная колбаса, нож и кружка, с которой свисала на тонкой нитке этикетка цейлонского чая. «Господи, как же все это странно» – думал Андрей, съеживаясь и перекрещивая руки на груди. Участковый подошел к нему, склонился над телом и равнодушно стянул простыню, обнажая лицо Михаила.

– Вы узнаете его? – спросил участковый. Андрей дергано кивнул, вглядываясь в лицо Михаила: знакомое и чужое одновременно, вдавленное в складки жира на горле; привычное покраснение на щеках сменилось на трупный зеленоватый оттенок со свинцовым отливом, глаза впали, полностью потерявшись в веках. Участковый натянул простыню обратно, поднялся и достал из кармана какой-то конверт. – Судмедэксперты пока не смогли установить причину смерти, но, скорее всего, она не несет насильственного характера – точно станет понятно уже после вскрытия. Так же при осмотре тела мы обнаружили в паспорте записку с некоторыми указаниями, а именно просьбу в случае непредвиденной ситуации вскрыть конверт, который покойный оставил на своей прикроватной тумбочке, – он протянул конверт – точно такой же конверт, какой был во сне, только уже с разбитой печатью; Андрей оцепенел при его виде и, осекаясь, сделал шаг назад. – Возьмите и прочитайте. Это завещание.