Мама пробежалась пальцами по клавиатуре, вводя новую программу. Перед этим, конечно, убрала руку с моего плеча. Жалко.

Капсула чуть замедлила ход, выискивая ближайший сквозной шурф. Я зажмурилась. Не потому что боюсь, хотя от взлета вертикально вверх становится холодно внутри и перехватывает дыхание; страшнее только спуск вертикально вниз. Но я не боюсь, честно-честно! Просто очень здорово вот так зажмуриться, – а потом, уже на самом верху, открыть глаза и…

Увидеть небо.

Огромное-преогромное, ярко-синее в белых узорах облаков… Небо!!!

– Ну как, Юська? – мама запрокинула голову, и ее золотисто-сверкающие волосы щекотали мое лицо, тоже задранное вверх так, что болела шея. – Нравится?!..

Облака чуть-чуть колебались от двойного преломления света через крышу капсулы и стеклопластиковый купол над городом. Но синева была настолько ослепительная, что я ну никак не могла поверить, что между нами есть хоть какая-то преграда.

Между мной – и небом.

Капсула разогналась и теперь летела с еще большей скоростью, чем разрешено на внутренних уровнях. А навстречу неслись облака. Интересно, на что они похожи, если посмотреть на них с места? Такое место наверняка должно где-то быть…

И вдруг мы мгновенно – я даже зажмуриться не успела – ухнули вниз.

Снова понеслись по тоннелю навстречу разноцветным и серебристым блокам. Но пересчитывать их почему-то уже было совсем неинтересно.

Зато мама снова обняла меня за плечи:

– Как твои дела, Юсик? Что вы сегодня делали в группе?

– Играли в «море волнуется». А Далька, мам, ты представляешь, принесла альбом! Только не с фотками, а…

– «Море волнуется»? – переспросила мама.

… И я поняла, что дальше она не слушала. Взрослые вообще редко слушают, когда им что-то рассказываешь. Даже мама – а про остальных не стоит и говорить. Не понимаю только, зачем спрашивать, если ответ ну ни капельки не интересен?…

– У меня для тебя сюрприз, – шепнула она. – Для нас всех. Сказать сейчас или когда придут папа с Робом?

Я сразу же перестала обижаться:

– Конечно, сейчас!

Ясно же, что если дожидаться папу и Роба, да еще их обоих одновременно, то это будет недели через две, не раньше.

– Ну, слушай. У нас на работе сегодня проводили ежегодную лото-выборку по экодосугу… то есть, Юська, как бы тебе объяснить, такое распределение методом генерации случайных чисел… В общем, мы едем на море!!!

Мне снилось море.

Как в учебном цифроклипе по экобиологии: планктон питается простейшими, сельдь – планктоном, кашалот – сельдью, косатка – кашалотом… Сама косатка, наверное, невкусная. Пищевая цепь извивается в прозрачной воде, а мне тоже хочется есть, потому что на ужин сегодня была самая противная вещь на свете – овощной холодец, скользкий и дрожащий. И я сказала маме с Воспиталькой, что наелась в группе, по самую шею. Хотя, если по-правде, там давали один йогурт с этими… моллюсками… то есть мюслями… может, взять да и поймать косатку за хвост?…

Я проснулась. До того голодная, что сама себе казалась пустой изнутри.

Было темно. Только чуть-чуть отсвечивали стены в ночном эконом-режиме. На ночь в доме отключаются все программы, и даже дверные створки приходится раздвигать руками. Не говоря уже о том, что не работают скользилки.

Зато Воспиталька спит и не подглядывает. И можно потихонечку взять на кухне настоящей взрослой еды.

Идти по коридору своими ногами долго. К тому же я сначала ошиблась поворотом и попала не на кухню, а в спортивную комнату, где с потолка свешиваются канаты, провисает из угла в угол пластиковая лестница-рукоход и полным-полно всяких тренажеров. Три раза в неделю мы занимаемся тут с Гимнастиней. А Роб торчит здесь по нескольку часов каждый день. Он у нас качается. Если по-нормальному, наращивает мышечную массу. Хотя он и так ужас какой большой.