Фанера была незамысловатой и не вызывала никаких негативных эмоций. Тональность была Ля Минор, как того и требует Русский Шансон, ну а размер две четверти. Вступление показалось Тыгле несколько затянутым, однако ж, во всём есть свой смысл. Пока пластмассовый оркестр демонстрировал интеллектуальную мощь как бы композитора, певунья изображала из себя перелётную птицу, убитую свиным гриппом вкупе с коровьим бешенством. Она махала руками, не попадая в ритм, что наводило на мысль об уникальном даровании, которое злые психиатры называют расстройством схемы тела. Особенно ярко этой способностью наделены Боря Моисеев и Филя Киркоров. Это какой же надо иметь дар, чтобы петь в одном ритме, а плясать в другом, хотя если фанеру не слушать вовсе, то почему бы и нет? От движений, напоминающих кататоническое возбуждение, юбка задралась ещё выше, а почему бы и нет? Известно, чем короче юбка, тем ноги кажутся длиннее. Свежий ветер приятно обдувал промежность Мани Чулановой, что всенепременно отражалось на её физиономии, источавшей во все стороны безысходную тоску и вселенскую скорбь. Намахавшись руками вдоволь, Маня запела голосом, полным неподдельного трагизма:

«Журавли летят по небу, хуйли толку?

Ну-ка, Мать! Тащи мою двустволку.

Как я пиздану по этой стае,

Чтоб они здесь больше не летали».

Благодать стала переполнять душу Тыглы и, если бы не Кривой, так всё бы было хорошо, но таланты Янкеля Рувимовича в совокупности с талантами Мани, сделали то, о чём создатели коронавируса даже не подозревали.

По незыблемым законам Шансона две последние строки куплета следует повторять, типа как припев. Вот если бы не Саратовская Консерватория, так и не пришло бы в Кривую Голову дурацкая мысль о модуляции, но она-то пришла, и Маня повторила две последние строчки, но на полтона выше. Так уж получилось, что эти две строчки были спеты в Си-Бемоль Миноре, и кишечник Тыглы тут же отреагировал. Вот как тут быть? Срать-то хотелось так, что терпеть не было мочи даже несколько секунд. Обосраться ещё и в такой торжественный момент – уму непостижимо! Позор, да и только. Тыгла напряг все извилины обоих полушарий своего головного мозга, но не нашел лучшего выхода, чем просто проснуться.

Тыгла проснулся с отвратительным настроением. Надо же, такая хуйня приснилась, а ещё вонь. В комнате воняло, что хоть святых выноси. Тщательный осмотр места происшествия не выявил говна в твёрдом или жидком агрегатных состояниях, исключительно газообразная фракция, что не могло не радовать, но воняло очень мерзко. Тыгла вышел на кухню и выглянул в окно, за окном было совсем темно. Это наводило на мысль, что надо бы пойти и лечь спать по второму разу, что и было сделано. Чтобы не нюхать свой незримый вторичный продукт, пришлось уйти в другую комнату, благо их было много, перди себе на здоровье. Сон не шёл. Не шёл, хоть обосрись, однако, бегать по тёмному лесу было совсем не по кайфу. Тут-то Тыгла и понял, что пришло время для тяжких раздумий. Туман начал заполнять черепную коробку, а мысли, привлечённые ядовитым ароматом, начали заплывать в задницу, а после недолгого брожения по пищеварительному трату и по скользким извилинам головного мозга, выплывать из носа и ушей. Сон, что приснился ему перед пробуждением, почему-то не радовал Тыглу, и надежда на то, что новый сон будет лучше предыдущего, была слишком слабой. Интересно, где это он так нагрешил, что ему такая мерзость снится?

II. Руслан и Людмила

Ещё учась в лицее, Пушкин Александр Сергеевич начал сочинять поэму «Руслан и Людмила», и было это году в одна тысяча восемьсот семнадцатом от Рождества Христова. Сочинял долго и упорно, ну и в тысяча восемьсот двадцатом году всё-таки сочинил. В одна тысяча восемьсот тридцать седьмом году Михаил Иванович Глинка начал сочинять оперу с таким же названием, но не совсем так, как хотелось бы. Дантес уже благополучно пристрелил Пушкина, вот из-за этого прискорбного факта Глинка был вынужден обратиться к целой толпе поэтов для написания либретто. За пять лет Михаил Иванович написал прекрасную оперу в пяти действиях, и в тысяча восемьсот сорок втором году девятого декабря её уже услышали жители Санкт-Петербурга. Не смотря на всё это, Руслан Олегович был твёрдо уверен в том, что оперу эту сочинил Пётр Ильич Чайковский. Что делать в таких случаях, министерство образования чёткого ответа не даёт, как и на многие другие вопросы. Слишком много вопросов остаётся без ответов.