– Тихо! – вновь прикрикнул на нее Лунин. – Где сейчас находится ваш муж? – продолжил он допрос блондинки.

– Дома. Где же еще.

– Очень хорошо. В его интересах оставаться там до тех пор, пока за ним не приедут. Потайчук! – крикнул он в коридор и, указывая на блондинку вошедшему оперативнику, распорядился: – Давай вместе с девушкой к ней на квартиру, забирайте ее мужа – и к нам в контору. Как доставите, сообщишь мне. – В кабинет Николаева он входил с тем усталым видом победителя, с которым несколько дней назад следователь встретил его в доме погибшей парочки. – Все, – развалился он на кресле в углу, картинно глядя в окно. – Нашли. Кстати, тоже не старый. Изволите допросить?

– Позже, – неожиданно осадил его Николаев.

– Почему позже? – вскинулся Лунин.

– Пусть попарится пару суток в одиночке, понервничает, чтобы уж наверняка.

– Вам видней, – с заметным недовольством произнес Лунин, вставая.

– Торопишься? – усмехнулся Николаев.

– Нет. Просто не вижу смысла затягивать процесс.

– Поверь мне, смысл есть.

Смысл действительно был. Этот гомик с подходящей фамилией Ландышев держал себя вызывающе даже после двух дней одиночки. Такое поведение характерно в двух случаях: либо он и в самом деле не чувствует за собой никакой вины и ничего не знает о трупах, либо уверен, что доказательств его вины нет. Николаев долго, не мигая, смотрел в его наглые глаза, которые подозреваемый даже не пытался отводить. Поправляя длинные темные волосы, Ландышев беззвучно посмеивался, и, похоже, его несколько забавляло свалившееся на него приключение. Напрасно.

– Я могу не задавать вам вопросы, – нарушил наконец тишину Николаев. – Вы ведь наверняка ничего не скажете мне о том, что произошло тогда в квартире между вами и клиентами. Хотите подписать готовый протокол с вашими отрицательными ответами?

– Ну, если после этого я могу быть свободен, то давайте подпишу, – ухмыльнулся Ландышев.

– Свободным вы сможете быть, наверно, лет через пять. Если очень дорогой адвокат докажет, что вы убили своего клиента из ревности.

– Какой ревности? Какое убийство? – слегка посерьезнел Ландышев.

– Двойное, – мрачно сказал Николаев. – После вашего визита к этой парочке их нашли мертвыми, и знаете, кому принадлежат единственные отпечатки пальцев, найденные в квартире? Помимо покойных жильцов, разумеется. Плюс ваша сперма в презервативе…

– Подождите-ка, – окончательно подтянулся Ландышев. – О какой парочке вы говорите? Клиент был один.

– Вы в этом уверены?

– Так же как в том, что меня задержали незаконно. Вы не имеете права вмешиваться в мою личную жизнь!

– Даже если ваша личная жизнь предполагает убийства партнеров?

– Какие убийства?! – вышел наконец из себя Ландышев. – Я не понимаю, о чем вы говорите!

– Значит, вы все-таки хотите ответить на мои вопросы? – спокойно спросил Николаев.

Ландышев покраснел, фыркнул, но промолчал.

– Очень хорошо. Тогда у меня первый вопрос. Что произошло между вами и клиентом в этот вечер?

– Кроме полового акта, ничего! – почти выкрикнул Ландышев.

– Не нервничайте. Вы были знакомы с клиентом до этого вечера?

– Нет. Я его никогда и нигде не встречал.

– А девушку?

– Какую девушку?

– Которая находилась в этой же квартире в то время, как вы совершали половой акт с клиентом.

– Никакой девушки там не было!

– Вы в этом уверены?

– Господи! Как я могу быть не уверенным, если никакой девушки там не было!

Николаев отвернулся к окну.

– Плохо, – произнес он после паузы. – Плохо, что вы не хотите сотрудничать с нами в этом деле. Нам придется задержать вас как главного подозреваемого и, уж извините, остановиться в поисках убийцы исключительно на вашей особе.