Лорд-мэр убедился в том, что без вооруженной силы ничего не поделаешь с пьяной толпой, а потому ограничился тем, что еще раз обратился к ней с увещеваниями и предостережениями.

Он потребовал, чтобы толпа спокойно разошлась по домам и обратилась бы на следующий день с жалобой в его канцелярию. Затем его слуги очистили ему путь через толпу, которая очень охотно расступилась и молча дала дорогу лорд-мэру и его свите.

Но едва только представитель города скрылся из виду, как шум поднялся снова и толпа стала ломиться в ворота, вновь захлопнувшиеся за лорд-мэром.

Между тем как часть нападающих изо всех сил, всеми возможными инструментами и орудиями старалась открыть или пробить ворота, другая часть толпы приготовилась лезть на стены по приставленным лестницам. Третьи, наконец, раскручивая смоляные факелы, старались осветить как можно ярче стены и ворота двора и потрясали ими с диким, неистовым криком.

Первые из мятежников, взобравшиеся на стены, были встречены градом мелких булыжников, которыми ганзейцы угостили их из своих самострелов. Рев и крики тех, кому пришлось отведать этого угощения, еще увеличили ярость нападающих, которые начали бросать через стену горящие головни и тем вынудили ганзейцев сойти со стены.

Как раз в эту критическую минуту с западной стороны двора раздались пронзительный крик и громкие возгласы победы, и вслед за тем несколько ганзейцев разом закричали: «Боковая калитка с Даугэтского переулка взломана, и вооруженная толпа ворвалась оттуда».

– Сюда!! На помощь!!! – раздались крики изнутри здания, в котором помещалась ратуша, и поспешно бросившиеся туда ганзейцы уже издали услыхали звонкий стук мечей.

И действительно, там кипела настоящая битва, и бились не на живот, а на смерть.

После ухода лорд-мэра Тидеман и Реймар поспешили в контору, чтобы там собрать и припрятать важнейшие письменные документы. Исполнивши это, они направились в залу заседаний, чтобы позаботиться о важных документах, хранившихся в главном сундуке кладовой. В это самое время вооруженные люди ворвались на боковую лестницу, которая вела в здание со стороны Даугэтского переулка. Во главе ворвавшихся были Торсен и Нильс. Первому из них пришла в голову счастливая мысль повести своих пособников в обход к той маленькой калиточке, из которой его сегодня утром выпроводили со двора. Замок у калитки оказался не особенно крепким, и какой-то слесарь сумел его взломать без особого труда.

По счастью, ворвавшиеся на лестницу люди не могли ни окружить, ни обезоружить Тидемана и Реймара, потому что лестница была узенькая и двое людей с трудом могли по ней взбираться рядом. Таким образом, обоим ганзейцам пришлось биться только против Торсена и Нильса, хотя толпа и сильно напирала сзади.

Тидеман плохо владел мечом – его дело было писать бумаги и сводить счеты; а потому судьба обоих ганзейцев зависела исключительно от силы и ловкости Реймара, который в данную минуту вдвойне возблагодарил отца своего за то, что тот обучил его и воинскому искусству.

Реймар действительно оказался превосходным бойцом, который не только сумел отражать удары, наносимые обоими противниками, но еще и сам нападал на них энергично и сильно.

– Подите прочь, Реймар Стеен, – закричал ему Торсен, – нам не до вас нужно добраться! Пусть Тидеман фон Лимберг сам попробует защититься!

– Один – против целой шайки! – гневно отвечал Реймар, нанося жестокий удар Нильсу, который между тем собирался проколоть кинжалом левую ногу мужественного бойца.

С криком рванулся Нильс назад, и на место его выступил какой-то рыжий моряк.

– Еще раз, Реймар Стеен, – продолжал Торсен, которому вся кровь бросилась в голову, – знайте, что я ничего против вас не имею, хотя ваш отец и враг мне! Отстранитесь от борьбы!