– Зараза, Гамп, не смей меня носом тыкать – двацать лет прошло! Уж все забыли – кроме тебя, конечно. Господи, ты в этой пивнухе полы драишь – и отказываешься от такой возможности, какая раз в жизни подворачивается? Совсем тупой, что ли?

Я уже готов был ответить «да», но Змей не дал мне рта раскрыть и начал что-то царапать на салфетке.

– Смотри сюда: вот адрес тренеровочного поля. Приходи завтра ровно в час дня. Покажешь эту записку – и тебя проведут ко мне.

Он ушел, я засунул салфетку в карман и продолжил убираца, а придя с работы, рухнул в койку, но ворочался до расцвета – обдумывал Змеево предложение. Может, он и прав. И вобще: попытка не пытка. Вспомнился мне Алабамский университет, тренер Брайант, и Кертис, и Бубба, и все наши. Даже глаза у меня затуманились, посколько это было, пожалуй, лутшее времячко моей жизни – фанаты орали, ревели, нам, щитай, равных не было. Короче, встал я, оделся, сходил позавтракать, сел на велик и ровно к часу прикатил на тренеровочное поле «Новоорлеанских святых».

– Повтори: как тебя зовут? – спрашивает охранник, изучая Змееву салфетку. А потом окидывает меня подозрительным взглядом.

– Форрест Гамп. Я когда-то играл в одной команде со Змеем.

– Ну да, ясное дело, – тянет охранник. – Все вы так говорите.

– Но я-то дествительно играл.

– Ладно, жди тогда. – Смотрит на меня, как солдат на вошь, и уходит. Через пару минут возвращаеца и только головой качает:

– Все в порядке, мистер Гамп. Следуйте за мной. – И ведет меня в раздевалку.

Я, конечно, не мало здоровяков на своем веку перевидал. Вон игроки Небрасского универа, помница, настоящие бугаи. Но эти молодые парни – они не то что бугаи, они мостодонты! Если я вдруг еще не говорил, у меня у самого рост два метра, а вес под сто десять кило, но эти ребята – каждый с виду сантиметров на пятнацать выше и килограм на двацать, а то и на трицать тяжелей. Один, прецтавительный такой, подходит ко мне и спрашивает:

– Кого-то ищем, приятель?

– Ага, – говорю, – Змея.

– А его нету. Главный тренер его к врачу отправил – он в баре руку вывихнул об башку какого-то кретина.

– Знаю, – говорю.

– А ты по какому вопросу?

– Не знаю, – говорю. – Змей мне посоветовал зайти спросить, может, вы меня возьмете с мячом побегать за вашу команду.

– С мячом побегать? За нашу команду? – Он как-то не добро сощурился.

– Ага. Вобще-то, мы со Змеем вместе играли за Алабаму. Вчера он мне расказал…

– Погоди-ка, – перебил меня здоровяк. – Тебя, случаем, не Форрест Гамп зовут?

– Ага, точно так.

– Да-да, – отвечает. – Слыхал я про тебя, Гамп. Змей говорит, ты носишься, как черт из зада.

– Сейчас не уверен. Давно уж не бегал.

– Я тебе так скажу, Гамп: Змей просил нас тебя посмотреть. Давай заходи, мы тебя приоденем. Меня, кстати, тренер Харли зовут. Я принимающих тренерую.

Отвел он меня в раздевалку, где мне выдали полную форму и протчее. По сравнению с тем, что было у нас в универе, – две большие разницы. За последнее время многое поменялось. Щитков и резиновых нахлабучек стало в двое больше, так что, напялив весь комплект, выглядишь кабудто марсиан, а как встанешь – боишься опрокинуца. Когда я наконец-то управился, все уже на поле разминались.

Тренер Харли жестом подзывает меня к своей группе, которая пасы отрабатывает, и велит стать в очередь. Я это помню с раньшего времени: выбежать вперед ярдов на десять, резко повернуть – и тебе бросят мяч.

В свой черед выбегаю, поворачиваюсь – и мяч прилетает мне прямо в физиономию, да с такой силищей, что я от удевления спотыкаюсь и падаю. Тренер Харли головой качает, я встаю, бегу в конец очереди. И потом еще раза четыре или пять даже – пас так и не принял, парни меня уже как-то стороняца. Кабудто я неделю не мылся, что ли.