– Чего ты здесь в потемках-то? – в прихожую заглянула Настена, его жена, под потолком вспыхнул плафон. – Ой! А где пальто испачкал?

– Пальто? – он озадаченно осмотрел себя, даже ладонями огладил бока, точно проверял сказанное женой.

– Ну да, вот же! Со спины и здесь… Хорошо, хоть кожа, оттереть можно. Ладно, давай ополосну…

Позволив себя раздеть, он прошел в гостиную. Марево вновь напомнило о себе – облачностью сгустилось возле окна, перепрыгнуло на фотографии в рамочках. Сергей ладонями энергично растер лицо, и облако нехотя исчезло. Оглядевшись, он вспомнил, что похожие ощущения возникали у него тотчас по возвращению из длительных командировок, когда после череды гостиничных номеров, офисов и цехов собственная квартирка казалась крохотной и непривычной.

Супруга вынесла почищенное пальто, повесила на плечики.

– А Санька где? – негромко поинтересовался Сергей.

– Так спит уже. Набегался за день.

Он кивнул. В памяти забрезжила мысль о пальто. Словно стайка муравьев заползла под рубаху. Где же он так испачкался? На остановке? Или окатил мимоезжий лихач?

Сергей покачал головой – на этот раз недовольно. Что-то определенно ему не давалось – какая-то ускользающая верткой рыбиной мысль. Он вроде и хлопал ладонями, силясь поймать убежавшее, но ловил только воздух.

Подойдя к трюмо, Сергей рассеянно пригладил на голове волосы. И даже не пригладил, а точно проверял – на месте ли. Но прическа, глаза, подбородок – все было, как всегда. Сергей поежился. Это напоминало игру в прятки, точнее, даже не он играл, а с ним играли. И некий тревожный звоночек в груди продолжал легонько позванивать. Что-то было не так, но что именно, он никак не мог сообразить.

Сергей осторожно приоткрыл дверь в детскую, шагнул в полумрак. Санька действительно спал. Как обычно, одеяльце было сбито на самый краешек, ноги упирались в стену с развернутой во всю ширь картой мира. Сергей подошел ближе, поправил одеяло, протянул руку, чтобы погасить ночничок, но почему-то помедлил. Звоночек в груди вновь отчетливо тренькнул.

Что же с ним все-таки стряслось?..

Разволновавшись, Сергей присел возле сына, коснулся свесившейся руки, осторожно повернул. На запястье красовалась прорисованная фломастером надпись: «Пират Саня». И тут же рисунок с черепом и костями. Ну и что? Излюбленная тема всех детей – пиратство и татуировки. Волосенки на лбу всклокочены, нос чуть присвистывает, яркая царапина на щеке подтверждает незряшность прожитого дня. Ноги тощие, коленки – смешные, почти девчоночьи, и все равно воспитатели твердят, что симпатичный. В садике сдачу научился сдавать, друзей уже больше, чем врагов. Правда, целоваться начал. Ну, да об этом они еще потолкуют. Без мамы, по-мужски. Рановато нынешние акселераты постигают любовь…

– Это ты, пап? – не открывая глаз, пробормотал Санька.

– Я, сына, спи давай.

Маленькая ручонка потянулась к нему, и, нагнувшись, Сергей позволил погладить себя по лицу.

– Колючий… Я тоже таким буду.

– Обязательно будешь.

Вглядываясь в лицо сынишки, Сергей почему-то подумал о дочке. Ну да, жена ведь очень хотела дочку, а он… Ему было все равно. Лишь бы здоровый красивый ребеночек. Вот и получился красивым – его славный забавный Санечка.

Екнуло сердце – неровным сдвоенным ударом. То ли попыталось о чем-то напомнить, то ли наоборот, окончательно забыло. Сергей прижал руку к груди, удивленно прислушался. С сердцем у него всегда был полный порядок. Что называется – не чувствовал и не слышал. Оно и сейчас всего лишь споткнулось. На крохотную несерьезную секунду. И снова мерно затикало, продолжая жить и работать. Работать и жить. Маятником, попеременно заглядывая в будущее и прошлое.