– Не верю, чтобы Нимисов мог одолеть Комова, – твердо сказал Олег.

– Он с ним и не сражался. Просто подошёл и попросил посмотреть вниз со скалы. И столкнул. Неожиданно, вероломно можно справиться с любым гением карате. Мы не насторожились, и он убивает Саблецова. Третью смерть мы обсуждали. Кстати, он и подложил фигурку Крутову во время массажа сердца.

– Для чего? И вообще, зачем ему кончать с собой, если все у него получалось? – наконец, вставил слово и я.

– Вчера вечером я зашел к нему в комнату. Он отсутствовал.

– Наверное, готовил у меня на кухне отвар.

– Может быть. Так вот, я случайно задел шкафчик, и сверху свалилось вот это, – он достал из кармана полиэтиленовый пакет.

– Фигуры, – разглядел Аркадий.

– Да, пешка и король из того же набора, что и найденные на убитых. Думаю, он готовился подбросить их кому-нибудь – как ложную улику. Мне, например. Я их перепрятал. Вернувшись и обнаружив пропажу, он понял, что разоблачен. Человеку его самомнения крушение планов перенести невозможно, и он решил уйти красиво и таинственно, обставив смерть, как очередное загадочное убийство.

Лицо Аркадия посветлело.

– Это логично.

– Это правда, – Александр Борисович опять улыбнулся, ясно, широко.

Мы прошли сквозь серьезные испытания, но вышли из них, обретя силу и мужество. Петр Иванович, сберегите вашу находку. С её помощью, я уверен, мы без труда подтвердим истинность нашей версии случившегося.

– А вдруг, – медленно начал Олег, – Нимисов подсыпал яда в продукты? Мы обедаем и дружно умираем. Концовочка!

– Я всегда закрываю кухню на ключ.

Страчанский на секунду задумался.

– Открыть кухню не проблема. Учитывая обстоятельства, нам стоит ограничиться консервами. Не хмурьтесь, Петр Иванович, я надеюсь, мы не раз еще будем иметь возможность наслаждаться вашим искусством. Итак, наваждение кончилось. Аркадий Иосифович, не стоит терять времени, я хочу вернуться к нашим занятиям.

Как в добрые недавние времена они поднялись на второй этаж.

Я сложил узелок в пакет и снял перчатки. Пора менять повязку. Кровит.

Олег покачал головой.

– Складно-то оно складно. Но советую быть начеку.

Я промолчал, но про себя согласился. Крайне сомнительно существование пришельцев – убийц. Но мне казалось абсолютно невозможным, чтобы Нимисов совершил самоубийство.

Я вспомнил вчерашний день.

Легче поверить в восставших мертвецов.

Бросок – и палочка, мелькнув, исчезла в грязных потоках бешеной реки. Любимая игра Винни-Пуха.

Вчера, кажется, воды было больше. Или нет? Никто не замерял.

Полчаса сижу, развлекаюсь. Смотритель уровня Среднего Желчуга.

На том берегу – никого. Не спешат зарабатывать доллары.

Скорее, не могут. Пройдет контрольный срок – придут горноспасатели, Юра успел договориться. То-то удивятся мужики.

– Подлец этот Нимисов, – прервал молчание Аркаша. – С самого начала я его подозревал. Завел нас на погибель – ни телефона, ни рации. «Деформирует естественную структуру биополя», – непохоже передразнил он. – Батарейки ему мешали, при свечах да лампах живём, провоняло всё керосином. Нет, чтобы фонарик включить, чиркай спички.

Ай– ай– ай. Вчера смотрел на бедного Валерия Васильевича, как на мессию, а сегодня – смело кроет правду–матку в лицо.

Покойнику.

– Не гневайся, Аркадий. Оглянись вокруг, в городе тосковать будешь по красоте.

– Затоскуешь, – он поднял камешек, швырнул на другой берег. Долетел.

– Успешно потрудились? – мне, безработному, до всего есть дело. Консервы каждый открыть способен.

– Нормально. У Александра Борисовича нервы стальные. Такого человека подвести хотел, козёл паршивый!