Хмыкнув, я кладу вещи на полку, наверняка из натурального дерева. Какой-нибудь дуб или орех, не меньше. Сноб же.

Да и восхищаться стоило не им, а нанятым дизайнером, что сотворил такое чудо.

Но расслабляться рано. Внимательно осмотрев все углы и не найдя даже следов видеонаблюдения, я быстро раздеваюсь до белья. Тоже чёрного, но напрочь померкшего на фоне окружающего интерьера. И вхожу в зону душа, судя по сливу на полу и лейке над головой.

Вот только ни одной кнопки перед собой не вижу. Вообще, нигде не вижу, осматривая ближайшие стены и даже пол. Сенсоров тоже нет, одна тёмная керамика.

Такая же беспросветная, как моё желание помыться.

Ощупав едва выступающий из стены кран и душ на стойке, я задираю голову вверх. И отражаюсь в зеркальных квадратах с дырками, явно предназначенных для воды. Вот только как уже её включить?

Со злости топаю ногой. Ойкаю, хватаясь за отбитую пятку. И, естественно, мгновенно теряю равновесие.

И уже гораздо больше душа хочу просто выжить, избежав удара головой о весь этот дизайн.

Потому и цепляюсь за стойку душа, надеясь, что мой вес она выдержит. Меня резко разворачивает. Второй ладонью упираюсь в стену, чтобы не приложиться об неё же лицом.

И охаю, когда со всех сторон в меня выстреливает ледяная вода.

Да чтоб тебя! Долбанный душ, долбанная плитка, долбанный Воскресенский!

Пока я ищу в чём проблема, зубы начинают мерно клацать друг об друга, кожа покрывается мурашками, а по телу то и дело пробегает судорога. Мышцы пытаются согреться, но куда им, если сверху и сбоку меня продолжает поливать капец какой холодной водой.

Она у него что, через морозилку перед этим проходит?

Но вот под той самой рукой, что упирается в стену, находится неразличимая на фоне стены панель управления. Вот только вода всё ещё заливает нос, глаза и всю меня, так что сбавляю напор и меняю температуру я фактически вслепую. И не хочу уже никакого душа.

– Чёртов Воскресенский!

Выбраться из водяной ловушки не получается и приходится полностью выключить воду.

Бельё вымокло напрочь, волосы противно липнут к спине и лицу, но я всё же продвигаюсь в сторону полотенец. Очень осторожно и медленно, хотя плитка под ногами скользить как бы не должна. Как бы. Здесь и управление должно быть интуитивно понятным, но оказалось тоже как бы.

Обходя самую большую из натёкших, но ещё не успевших стечь, луж, я опираюсь об очередную полку, и в этот момент раздаётся невыносимый, выносящий мозг и лишающий слуха, писк.

Вздрагиваю, оглядываюсь. Пытаюсь понять, что ещё не так, но поздно.

Дверь открывается, ударяясь о стену. Являя полуголого, заспанного, но дико злого сноба.

Глава 7

– Ты!

Стоило ожидать, что с появлением в моём доме этой заразы, покой закончится как вид. Но меньше всего я ожидал, что разбудит меня дикий вой датчика протечек.

Едва не изрыгая пламени, я в два касания отменяю тревогу. Поднимаю взгляд. И делаю шаг вперёд.

– Мыш-ш-шка, – со злым шипением.

Убил бы.

– Надо ванные нормальные делать, – храбрится она, вздёргивая подбородок. – С кнопками.

– Какие, нах… – вовремя проглотив ругательство, – на хрен кнопки?

– Белые. Чтобы хоть видно было на твоих готских стенах.

Притормаживаю на мгновение.

Готстких? Это она так гранит по стоимости всей её сейчас оскорбила?

Медленно выдыхаю. Вдыхаю, чувствуя, как рёбра разрывает бешенством. Зар-раза вороватая. Мало того что провозился с ней весь день, притащил к себе домой, потом охренел от подъёма сигнализацией, а эта ещё и выпендривается?

Плюнув на всё, наступаю на мышку. Медленно и неотвратимо. Не отводя взгляда от глаз, что с каждым шагом назад становятся всё более испуганными.