И пятый Ангел вострубил.

Ещё два Ангела,

Два года —

Земле гореть.

Пустынный смерч —

Теперь привычная порода.

Гуляет смерть,

Смеётся смерть.

И океаны

Запах йода

Кидают в эту круговерть.

И жизнь теперь

На смерть похожа.

Как там Тебе

на небеси?

В году одиннадцатом,

Боже,

спаси!

Мы друг другу клялись на листочке кленовом

Не забыть глубины наших солнечных глаз.

Высоко в небесах наша жизнь пронеслась

И вернулась на землю заблудшую снова.

Плыли мимо людей невозвратные орды,

Суета равнодушью ломала рога.

И на круге судьбы методичные хорды

Нарезали мясные куски пирога.

Шашлыки на углях, протестуя, шипели,

Улыбались узбеки, платя за постой.

Их чумазые дети играли толпой

На углу под струей ледянистой капели.

Мы стояли с тобой на цветном тротуаре,

Словно встретились только минуту назад.

И казалось, вокзал – ботанический сад,

И цветенье сирени сегодня в разгаре.

Но уже постучало предчувствие скуки,

Но уже потемнел и запутался взгляд.

Этот день на мгновение нам не продлят,

Не сомкнутся в объятье горячечном руки.

Не вернуть, не позвать, не достать, не увидеть —

Расстаёмся сейчас. Расстаёмся навек.

Ты, надеюсь, мой друг, на меня не в обиде,

Мой бессмертный, любимый, родной человек.

Мы ждём любви,

божественных чудес,

Надеемся на милость века.

Придёт из подворотни бес,

Мизинцем ткнёт —

и нету человека.

И крепок сон —

и днём и ночью спать,

Забыть о человечьем вече.

Но бесу мало

в землю закопать —

Ещё и память

надо изувечить.

И он глаголет —

Кладбище молчит.

Он даже крест

потрогает перстами.

Но есть на свете

Божий Щит,

И Сила Божия

Восстанет!

Люби людей,

Их странные миры.

Издалека,

Из дальнего далёка

Они добры,

Прекрасны и мудры,

Они чисты, как небо —

Божье Око.

Не приближайся

И не приближай.

Не расставляй зеркал,

Глядящих в души.

Твой путь вперёд,

Где зреет Урожай —

Сумей отдать,

Но нежность

не разрушить.

В полянах, в одуванчиках,

в их солнечных мирах

Зелёные разгуливают тени.

Там облака полощутся в ветрах,

Цветут сады сиреневой сирени.

Брожу в глубинах ветреного дня,

Мне хорошо в его руках весёлых.

Ты полюби, мой солнечный, меня,

и уведи в заброшенный просёлок.

В цветное царство с именем Аид,

Где верный путь к родным всего дороже,

Туда, где дом родительский стоит,

Где жжёт крапива злых

и осторожных.

Там, где-то вдали,

в невозвратном Ничто,

Рождается огненный вечер.

Стрелой над асфальтом в летучем авто

Лечу – только ветер навстречу.

Сиреневый мир в затемнённом окне

И ярко-зелёный – в прозрачном,

Потоком двоичным несутся во мне,

Сияют, смеются и плачут.

Двоичный поток – продолжение дня —

Рождающий пламень единый,

Уносит в закатное небо меня.

Сегодня – мои именины.

Зови меня, друг мой, Весёлой Стрелой,

Мелькнувшей на фоне заката.

А хочешь – сосновой летучей золой.

Я в том и другом – виновата.

Оранжевая майка на ветру

Полощется мечтой о новом лете,

О знойном слове, метком пистолете

И вечном сне, и песне в вечеру.

Но выстрелит ли меткий пистолет?

И вечный сон прольётся ль тихой песней?

Оранжевый поток грядущих лет,

Горячий ветер городских предместий.

Оранжевая майка – чья-то тень

И силуэт летящего пространства.

Гори, гори и не кончайся, день!

Твой синий взгляд —

сиянье дальних странствий.

Клубком дорога катится у ног

И приведёт к любви и поцелую.

Прими меня, оранжевый денёк,

И отведи чужую волю злую.

Я живу не спеша,

не спеша.

У меня отдыхает Душа.

Потому что лохматый паук,

Подмастерье

смертельных наук,

Вёл охоту при помощи лассо.

Но колючки

палаческих рук —

Инструмент

непригодного класса.

Ускользнула,

ушла за черту,

Где себя возвращу, обрету.

За стеклянной

защитою тонкой,

Снова стану весёлой и звонкой,

Наберу одуванчиков рой.