– Избушка, избушка, встань к лесу задом, а ко мне передом!

– Ха-ха! Ядвижка сразу свою личину злющую нацепила и шипит: «Не может быть, что кто-то видит! Полог невидимости точно стоит!»

– Что смеешься, Кощейка, я тогда сильно удивилась. Не испугалась, а удивилась. И видно с тех пор, как начинаю колдовать, так личина жуткая автоматически нацепляется.

Выглядываем на улицу, а там старушка еще страшнее меня на пенечке сидит, клюкой помахивает и кричит:

– Ядвижка, выходи, я вижу твою магию на избушке. Ну, ты затейница! Кружева какие наплела!

Подружка моя Аксютка была, Аксинья, то есть. Кикимора болотная. Оказалось, что недалеко болотце было, там и обитала, а на самом дне был небольшой источник магии. Совсем крошечный, еле ощутимый, но Аксютке и ее товаркам хватало. Так и пережили все катастрофы земные. От нее узнали, что есть на Изначальной магия, начала проклевываться кое-где. И места выхода узнали. Тогда гораздо проще стало. Нашлось, где подзарядиться. А чуть позже совсем легко стало. Очагов образовалось больше, и родовой магии с лихвой стало хватать для подпитки. Сейчас я вообще без накопителей хожу и подолгу живу.

Чуть позже избушку вообще перестали брать на Изначальную. Гораздо удобнее стало на ступе. Скорость неизмеримо выше, обслуживать проще. Населенных мест стало больше. Долетаешь до людей на невидимой ступе, а там уже на человеческих средствах передвижения можно ехать. Коня покупаешь – и вперед! Ох, а сейчас, как люблю на поездах и самолетах передвигаться! Вот дирижабли мне не очень понравились. На ступе быстрее и все лучше видно.

– Еще что-нибудь расскажи. Давай про древнюю Русь. Вы же все равно первое время туда только ходили?

– Ядвижка, расскажи, про ту встречу с татаро-монголами, про которую ты уже упоминала. Все равно уже начала говорить. Помнишь, мы тогда еще Лейлу и Лю спасали.

– Лейла и Лю! Да! Я и забыла совсем про них, давно ведь было. Хорошо, что ты напомнил, Кощеюшка. Давай, Маринка, расскажу про злых врагов, про Лейлу-красавицу и верную Лю.

Лейле было страшно. Пока жила в родительском доме, всегда была обласкана и любима. Четыре брата-батыра обожали и оберегали единственную сестренку, родители лелеяли свою малышку. А сын соседа-горшечника Фархад дарил сладости и яркие ленты в тугие черные косы. Все было просто и понятно.

Родители Фархада готовили калым за невесту, и вскоре Лейла должна была войти в дом соседа-горшечника, как килен (сноха).

Все изменилось, когда в селение после долгого перерыва вновь наведались монгольские воины. Их не было уже несколько лет, жизнь успокоилась, поставленный монголами староста собирал дань и отправлял во дворец правителя территории в Хорезм.

О зверствах, которые прежде чинили эти страшные воины, Лейла знала только из рассказов старших, которые пережили и первые сражения с жуткой ордой великого хана Чингиза, и бесславный конец Хорезм-шаха Мухаммеда, и разорение некогда богатого и шумного Хорезма. Жизнь теплилась в основном только на его окраинах и в близлежащих поселениях. Тем не менее, она уже была, и выжившие в том страшном месиве люди трудолюбиво восстанавливали разрушенное и сожженное хозяйство.

Но не так давно по базару прошел слушок, что намечаются новые события, а имам Салах на вопросы правоверных величественно кивал головой, увенчанной огромной чалмой, и говорил о том, что во всей Вселенной должен установиться единый порядок, и это должно произойти очень скоро. И нет во всем свете багатура сильнее Бату хана – сына непобедимого Чингиз-хана.

Мать теперь постоянно украдкой плакала, поглядывая на своих взрослых сыновей, а отец только покрикивал на нее и важно хмурил брови.