– Ты – купчиха? – Белецкий комично сморщил нос и фыркнул. – Более неподходящей кандидатуры на эту роль сложно себе представить. Маленькая, худенькая, хрупкая… Господи, ну какая ты купчиха со своими сорока килограммами?

– Сорока четырьмя, – сухо поправила Вика. – Я поправилась в последние годы.

Она не стала уточнять, что причиной прибавки в весе стала сначала беременность, а затем – кормление грудью. Белецкий, конечно, не мог не знать того, что у неё есть ребёнок, но всё-таки не стоило затрагивать столь опасную тему в его присутствии. От греха подальше…

К счастью, Александр и сам увёл разговор в сторону, начав рассуждать о том, что современная киношная норма – это пятнадцать минут хорошего материала за смену, тогда как во времена Тарковского за смену снимали только две минуты качественного материала, остальное же отправлялось в помойку. Сейчас, к сожалению, такой подход был бы непростительной роскошью.

– Но теперь ведь и фильмов больше снимается, чем раньше, правда, пап? – поинтересовалась Даша.

– Да не сказал бы, – он покачал головой. – К примеру, СССР выдавал по полторы сотни фильмов в год, а в наше время снимают только около шестидесяти. Нынче всё больше по сериалам...

– Зато в Болливуде, я слышала, ежегодная норма – это тысяча новых фильмов, – развеселилась Вика. – Будущее за индийским кино, товарищи!

– Ну, спасибо за экскурсию, Белка, – сказал Белецкий, когда они втроём вышли из знаменитого здания номер три на улице Вильгельма Пика и в нерешительности остановились, прежде чем разойтись в разные стороны. – Ты нас с Дашкой очень выручила. Правда, Даш?

– Конечно! – горячо подтвердила дочь. – Вик, огромное тебе спасибище!

Стараясь смотреть только на неё и смущённо избегая взгляда Белецкого (она помнила, как ёкает сердце от его улыбки, пусть даже знакомой до мельчайшей чёрточки), Вика небрежно повела плечом:

– Рада была помочь. Обращайся, если что.

– Могу я тебе позвонить? – внезапно спросил Александр, похоже, даже немного волнуясь. Даша удивлённо посмотрела на отца.

– Это... уже по другому вопросу, – расплывчато пояснил он.

– Зачем? – насторожилась Вика, моментально ощетинившись ёжиком. – У нас с тобой больше нет и не может быть никаких общих вопросов.

– Думаю, ты ошибаешься, – мягко возразил он. – Но я не хотел бы об этом здесь.

У Вики внутри всё упало.

– Что ты имеешь в виду? – выдавила она из себя.

– У тебя же телефон поменялся? – сказал Александр вместо ответа. – Оставь мне свой новый номер, я на днях позвоню. Ну, и с Дашкой заодно номерами обменяйтесь на всякий случай. Вдруг вам понадобится что-то обсудить на учебные темы?

Чувствуя, как подрагивают у неё губы от нехороших предчувствий, Вика, тем не менее, послушно и как-то заторможенно продиктовала ему и Даше номер своего телефона.

– Подвезти тебя? – радушно предложил Белецкий. – Мы на машине.

– Нет, спасибо, – торопливо отказалась Вика и, неловко развернувшись, поспешным шагом – чуть ли не бегом – рванула по направлению к метро.

***

Когда она добралась до дома, силы практически её оставили. Моральная опустошённость наложилась на физическую усталость. Скинув с ног туфли, Вика поплелась в гостиную и машинально опустилась на диван, ничего не замечая вокруг себя.

“Чего хотел Белецкий? – размышляла она, чувствуя, что мозги буквально вскипают и плавятся от напряжения. – Зачем ему понадобилось мне звонить? Это как-то связано с Ваней, или он просто включает своего “героя-любовника” и хочет заново меня очаровать?”

Оба варианта были, безусловно, неприятными, но в первом случае Вику охватывал, помимо досады, ещё и панический страх. А если он знает о том, что Ванечка – его сын?..