Исследовательница направилась к соседнему столу, и Айтор в нетерпении последовал за ней. Он не хотел ничего упустить. Он знал, что для определения вида рыбы по образцу нужно было использовать метод под названием «полимеразная цепная реакция». ДНК, выделенную из косточки, затем предстояло проверить по соответствующей базе данных, чтобы найти соответствие, – многие подобные базы находились в свободном доступе. Больше всего Айтора удивило то, что девушка так легко согласилась им помочь. Да, несомненно, в ней заговорило профессиональное любопытство, и, наверное, ей льстило то, что к ней за помощью обратилась полиция, однако все же она должна была потратить свое время и приложить определенные усилия.

Тогда как Айтор был как будто весь на иголках, Эва казалась совершенно спокойной и невозмутимой. Исследовательница надела перчатки и поместила образец в микроскоп. Затем она слегка поскребла поверхность косточки, собрала полученные частички в пробирку и добавила какую-то прозрачную жидкость. Молодой коронер представил себе ее ежедневную рутину: как она шла в «Аквариум» по пустым темным улицам поздно вечером, приходила в лабораторию и погружалась в свои исследования, работая в полном одиночестве, час за часом, чтобы потом вернуться домой, когда город начинал пробуждаться к жизни. Для этого нужна была строгая самодисциплина и большое самолюбие.

– Что вы можете нам сказать на первый взгляд? – спросил Айтор.

– Что этот образец подвергался неким манипуляциям. Косточка явно побывала в лаборатории. Экземпляр, из которого она была извлечена, получил особую обработку, обеспечивающую длительную сохранность. Вроде всех этих экспонатов, которые выставлены здесь у нас. Сомневаюсь, что вы могли найти этот образец в море.

Исследовательница поставила пробирку в округлый прибор со множеством отверстий. Затем она закрыла крышку и нажала кнопку.

– Значит, эта косточка не могла сама по себе попасть в тело? – спросил Айтор, завороженно глядя на работавший прибор – центрифугу, служившую для разделения компонентов смеси. У них в институте тоже была подобная.

– В тело человека? – уточнила Эва.

– Да, человека.

– Определенно нет. Я полагаю, вероятность этого крайне ничтожна, – уверенно заявила исследовательница.

Айтор отошел от нее и, приблизившись к Отаменди, повторил:

– Вероятность крайне ничтожна! Косточка не могла сама по себе попасть в тело, инспектор. Мы имеем дело с убийством.

Полицейский повернулся к нему.

– Вот когда образец будет идентифицирован, тогда можно будет решать – действительно ли мы имеем дело с убийством. Договорились? И не называй меня инспектором.

– И еще одно замечание: косточка внутри полая, – сообщила исследовательница, рассматривая образец на свет.

– Вы сказали «полая»? – переспросил Айтор.

– Совершенно верно. Если присмотреться, то можно увидеть полость, пронизывающую всю косточку. Она выглядит более светлой.

Девушка положила образец в микроскоп. Айтор подошел и посмотрел в окуляры: в объективе был хорошо виден желтоватый удлиненный предмет, по всей длине которого тянулась более светлая полоса.

– Это так и должно быть?

– Нет.

– И что это означает?

– Я бы сказала, что это было сделано с какой-то целью, – предположила исследовательница.

«На кой черт кому-то нужно было проделывать полость в косточке?» – мысленно произнес Айтор. Он повернулся к Отаменди, но тот стоял молча, с самым невозмутимым видом. Судмедэксперт был в некоторой растерянности. Можно ли было доверять заключениям этой девушки-аспирантки? На первый взгляд она заслуживала доверия, но происходящее все равно казалось очень странным.