…К концу рабочего дня у меня в офисе показался Брагин. Он был подтянуто деловит и еле скрывал чуть проступающую суетливость.

– Приготовил деньги? Давай! Эх, люди! Помогаешь вам, помогаешь, и в ответ «спасибо» не услышишь. Еще и в проект брать не хотел! – затараторил он.

– Я и сейчас не хочу, – сказал я холодно. – Я видел Смирнова. Вопрос наполовину решен.

Я подумал, что мои слова приведут Брагина в замешательство. Но не тут-то было.

– Хорошо, – сказал он как ни в чем не бывало, – тогда давай половину.

– Не дам! – отрезал я.

– Ты не понимаешь, сколько голодных в администрации, – занервничал Коля, словно начал переживать за голодающих. – Всем надо. У чиновников такса, и ты никуда от нее не денешься. Не скупись. Давай. От тебя не убудет. А если возьмешь меня в проект, я тебе за полцены всё сделаю. Возьми, а?

Он смотрел на меня вопросительно и жалобно, как смотрит на пустую тарелку изголодавшийся человек.

– Я подумаю, – миролюбиво ответил я. – Позвони через неделю.

…Коля Брагин не позвонил мне ни через неделю, не через месяц. Я и забыл про него в суматохе дел.

Позвонил мне Смирнов. Из ряда вон выходящее событие. Просто так очень занятые люди не звонят.

– Друг родной, – сказал он грозно. Обращение «друг родной» не сулило ничего хорошего. – Ты зачем Брагина обидел? Он же у нас святой отрок, его грех обижать, – голос сердитый, недовольный и, самое страшное, недружелюбный, словно я нашего лучшего друга растоптал в грязи, надругался над ним и вычеркнул из жизни.

– Не обижал я его, – испуганно пролепетал я.

– Как же! Он проект придумал, а ты его кинул. И в напарники не берешь. Бизнес ему зарубил. Дружбу ни во что не ставишь. Нехорошо. Не ожидал от тебя такого.

Голос с каждым словом становился всё злей и раздраженней. Мне показалось, сейчас он бросит трубку или пошлет меня с моим проектом за пределы жизненного пространства.

– Хочешь тормознуть проект? – у меня почернело в глазах и сердце остановилось.

– Честно сказать, была такая мысль. Да и Брагин просил приостановить. Но раз обещал… Но ты подумай, как помочь Кольке. Возьми в проект, в конце концов, если это его проект.

– Если проект его, обязательно возьму! Обещаю! – твердо заверил я.

И сдержал свое слово. Я всегда твердо держу слово. Из последних сил. Слово мужчины должно быть твердым, как камень. Не подвластным изворотам судьбы и мелким хитростям интриганов. Если, конечно, головой думать.

Одно плохо: теряет богатство душа от трения с разного рода умниками, и постепенно становишься моральным банкротом.

Если бы проект был его, я бы его обязательно взял…

Ярость клокотала внутри меня целый день. Я хотел позвонить этому умнику Брагину и обозвать его «свиньей». Но глубоко поразмыслив и чуть успокоившись, раздумал. Если он «свинья», нет смысла напоминать ему об этом. А вдруг он хуже? Еще и обрадуется! Кто он есть на самом деле, пусть подскажет ему совесть. Если ее всё же не съели, как очередной бифштекс.

Сам виноват. Черт меня дернул пооткровенничать с Колей! Сколько раз говорил себе: не доверяй никому. Что, казалось бы, проще?

И продолжал доверять то одному, то другому, то третьему… Наверное, мы обречены верить, чтобы ошибаться, доверять, чтобы раскаиваться…

Доверять людям, конечно, легкомысленно, но, не доверяя никому, останешься в полном одиночестве. Верить в дружбу, конечно, наивно, но без веры пусто на сердце. Неблагоразумно, конечно, говорить правду, но без правды мы превращаемся в сборище мертвецов, где каждый утверждает, что он живее всех. Надеяться на справедливость глупо, а отрицать ее – душевная смерть. Совесть иметь чудно, но не иметь ее – гадко. Смешно дорожить честью, но без чести ты лишь недоразвитый организм. Искренне любить неразумно, а не любить – убого.