Тогда портал эфира открывался,
Слова немые били наповал.
– О, что за стойка?! Что в одежде с цветом?!
И эта мина точно не к лицу!!! —
Стреляли голоса по мне дуплетом,
И жизнь реально двигалась к концу.
И текст крушился, попадал в провалы.
Забвение пыталось голос рвать.
А руки превращались в опахала,
И зов ступней: «Бежать! Бежать! Бежать!»
А дальше хуже. Если в мизансцене
Пройти случалось в танце или так,
Происходило в теле раздвоенье.
Один другому говорил: «Дурак!
Посмешище! Со стороны смотрю я,
Закомплексован весь твой бледный вид.
Пред публикою тот лишь не пасует,
К кому она сейчас благоволит».
Но, набираясь опыта с годами,
Выходишь к залу просто, без затей,
И видишь, как податлив он, как ранен
Напором твоих жестов и речей.
Глаза в глаза, не позволяя думать
Ему сейчас о лишнем, не спеши,
Ведь ты играешь на тончайших струнах
Перед тобой распахнутой души.
Многоголов и многоглаз безбрежно —
Он существо единое сейчас.
Его любовь, его тоска и нежность
Обращены к тебе. И в этот час
Ты можешь, откровенно с ним флиртуя,
На поединок вызвать целый зал,
А можешь лишь воздушным поцелуем
Сорвать безумства яростный накал.
Он у тебя в ладонях словно глина.
Ты лепишь то, что нужно в этот миг.
И вот момент величья – вы едины,
И зал уже не зал, а твой двойник.
Мне вновь язык фортуна показала
Мне вновь язык фортуна показала,
Шагреневою кожей стиснув жизнь
И притянув к моим концам «начало»…
Сижу, пишу псалом себе: «Вернись!»
О пересотворенье помышляя,
Вернуть себя пытаюсь из глубин
Самой собою созданного Рая,
Где я застряла, погрузившись в сплин.
У каждого есть времена такие,
Когда в бега пускается душа
От жизни, что бессмысленной стихией
Пытается ещё и угрожать.
Не надо мне ни взлётов, ни провалов,
Не надо мне сочувствующих слёз,
И глянцевою елкой с пьедестала
Предновогодья в безысходность сброс.
Когда-нибудь?!
А я сейчас намечу!
А я сейчас хочу в кордебалет!
И пусть со мной, танцуя, кружит Вечность,
Обычная, без роковых примет!
Зеро
Снова знаки спускаются свыше,
Чертит небо зигзаги судьбы.
Бирюзово-прозрачную крышу
Держат серых высоток столбы.
В пустоте небосвода издёвка:
Сквозь зигзаг проступает зеро.
Я опять надеваю ветровку
И теряюсь в стихии ветров.
Знак зеро – пустота, что провалом
В настроенье рисует излом,
И дороги впадают в вокзалы.
Что ж, бывает. Переживём!
Я – отступленье от правил
Я – отступленье от правил,
Склонное к мятежу.
Запрет раздвигаю руками,
От гневных словес ухожу.
Ночами, когда не спится
Или кошмар наяву,
Я вижу надменные лица,
Среди которых живу.
Когда мне тесно, я ломаю двери
Когда мне тесно, я ломаю двери,
Пустыню улиц за собой вожу,
Из чьих-то судеб, ставших вдруг потерей,
Без стука и обиды ухожу.
Не обиваю старые пороги
И лица раздвигаю, чтоб пройти
К ветрам из комфортабельной берлоги…
Из Века в Вечность есть ещё пути.
Бездна по краю
Строчки шальные
Лупят насквозь!
Это стихия
Ливнями вскользь!
Но задевает,
Как ни крепись,
Бездна по краю
Всю мою жизнь.
Досье
Соглядатаи дней и ночей,
Что вам нужно от дел моих?
Быстротечен часов ручей,
Только в паузах очень тих.
Только в заводях, где тоска
Опустилась на дно души,
Мягким илом лежат века,
Да качаются камыши.
Соглядатаи тайных встреч
И случайно забытых слов,
Я дарю вам на память речь
Моих прожитых голосов.
Компонуйте моё досье
Из проступков и бед моих.
Никогда я не буду как все,
Это мой основной вердикт.
А я пантерой стала
«Я стала рыбой. Стала плыть во сне,
не зная о весеннем ледоходе.
Ты мне не сможешь больше дать по морде.
Ведь морды нет».
БЕЗДОННАЯ РЫБАКабачкова Ирина
А я пантерой стала. И в ночи
Среди ветвей, стекающих, терялась,
Вдыхая космос, позабыв усталость,
Сломав ключи.
Пластичная, с набором гибких мышц,