Мир скрепит челюстями.
Может быть, это лечится?
Но болят постоянно
У всего человечества
Прокаженные страны,
Покаянные области,
Беспризорные дети…
Дефицитами совести
Промерзает столетье.
Надо мыслить объёмами:
Не частями, а в целом,
Понимать: за кордонами
Тоже люди, не цели.
Создавать плоскостями
Из этюдов картину,
А не сможешь – кистями,
Замеси круто глину.
Нужно думать поэтами,
Ими мир обнажаем
И блуждает ответами
Между адом и раем.
Мы стыдливые очень,
Мы глаза опускаем,
Видя, как рифма-строчки
Чью-то тайну вскрывают.
И дрожит липкий страх
В неприкрытых одеждах,
И грубеет в словах
Откровенная нежность.
Я сбита временем
Я сбита временем, его колёса тяжки,
Бессильны утешенья и врачи.
Я встану, уберите все растяжки,
Не ставьте в изголовье мне свечи.
Я сбита временем потерянным, вчерашним,
За ним почти что затворилась дверь,
Минувшее уже не очень страшно,
И безвозвратно, думаю, теперь.
Лжеправда унижает и калечит,
Из рая всех заталкивая в ад.
Я сбита с толку уходящим в вечность,
И не понять, кто прав, кто виноват.
Уходят навек, не прощаясь
Ирине Павловой
Обидно, когда внезапно
Уходят навек друзья
И забирают «завтра»
Своё, в небытье скользя.
Уходят навек, не прощаясь,
Невидимые уже…
Их лица, слова, печали
К твоей примерзают душе.
Навеки, навеки, навеки!
Как короток этот век.
Сомкнулись траурно веки,
Весна прекратила бег.
Вернее, она всё длится,
Только уже без тебя.
С твоих фотографий лица
Почти совсем не грустят.
Смеются и шутят так же,
Как прошлой осенней Москвой.
На Поэмбуке однажды
Мы стали дружны с тобой.
Землячка, прощай, до встречи,
Ты новый исследуешь мир.
Ушла в бесконечную вечность
Из душных земных квартир.
Политики танцуют перед массой
Политики танцуют перед массой.
А массы обездвижены давно,
Как будто манекены из пластмассы.
Им всё равно.
Возможно, где-то в середине кухонь
Кастрюльный нарисуется протест,
Но интернет, как развесёлый ухарь,
Всё смачно съест.
Устали мы от смены ситуаций,
От воровства и наглого вранья.
Желание понять и разобраться
Не для меня.
Властью власть поправ
На Центральном кладбище
Отпевали павших
Не от пули вражеской —
От наветов наших.
Властью власть поправ,
Выносили сор
Из забытых снов,
Из дремучих нор.
Чженьбао
Есть остров на свете с названием странным,
Чжэньбао3 китайцы зовут.
И прячет тот остров глубинные раны,
Война похоронена тут.
Луга заливные и несколько зданий…
Чем он «Драгоценный» такой?
Не тем ли, что отдан врагу на закланье
Со всей своей русской землёй?
Когда-то был нашим и звался Даманский,
Приморской границы рубеж,
И недруги рвались к нему подобраться,
Создав провокаций мятеж.
Заслав хунвэйбинов, крестьян и военных,
Границу старались порвать
И зверски пытали захваченных пленных.
Ты помнишь их, Родина-мать?
Мальчишек своих, что тебе будут сниться,
Не отступивших тогда,
Поднявших на щит это слово – «Граница»,
Историей став навсегда.
Что падали в снег, что заслоном стояли
И в «тактике живота»
Теснили Китай в поднебесные дали
С российской земли. Шли года…
И всё поменялось в подлунных чертогах.
Нас продали на корню.
Остров отдали. А он был порогом
Прямо в Россию мою.
И дверь распахнулась, теперь нет местечка
В стране, где не бродит Китай:
Поля, города и посёлки, и речки…
Везде он, иди, посчитай.
Мы помним Даманский, мы вас не забудем,
Героев, пополнивших рать!
Есть всё же в стране настоящие люди,
Не созданные отступать!
Когда рухнул Советский Союз
Когда рухнул Советский Союз,
В мире было спокойно и тихо,
Не взорвался от боли и крика
В никуда опускаемый груз.
Он, как Китеж, на дно уходил
Нашей памяти, и в подсознание
Отправлялась страна на заклание,
Под зловещее хлопанье крыл.
Или это ладони трибун
Звук касания в мир посылали,
Как же мы, всё не чуя, проспали