– Мудила… – повторила Мария, как если бы это могло навести любой жгучий огонь.

– Сука… – Блюзмен осторожно произнёс снова, его губы как будто шептали заклинание, чтобы запугать всех окружающих.

– Мудила… – снова заговорила Мария. И вновь.

– Да пусть будет мир на этой земле, – произнес Иисус в отчаянии. Он не понимал, как можно сохранить мир в такие моменты, когда все вокруг стремилось разрушить его.

И вот, наступил миг, когда хаос сменился тишиной. Обледенелая мгла окутала их, и он вновь очнулся в подъезде, как будто всё произошедшее было лишь сном.

– Иисус, где твои ключи? – спросил Блюзмен, шутливым тоном, когда, наконец, выяснилось, что они остались в этом непонятном мире.

– Где они, Мария, она не пустит, – ответил Иисус, чувствуя, как воспоминания о той таинственной ночи ускользают.

Блюзмен с хитрой улыбкой протянул ему ключи.

– Держи, успел пока отвернулась, – произнес он с легким смехом.

Иисус вздохнул с облегчением, уверенный, что на этот раз он спасся от кошмара.

– Фуф, ты меня спас! Я думал, опять хостел с этими мерзкими буддистами, – произнес он, чувствуя, как груз свалился с его сердца.

– Надо прогуляться… – произнес Блюзмен, как будто это была простая прогулка, а не постоянная борьба с днём и ночью.

Иисус посмотрел в ночь, в небо, озаренное огнями, и вспомнил о вечных вопросах, которые вот уже две тысячи лет не дают ему покоя. Почему любовь, которая когда-то блестела, сегодня стала обременительной ношей? Почему он, обладая силами, до сих пор не мог спасти того, кого любил? Улица, свет и глубокие человеческие связи всегда напоминали ему о тех переживаниях, о тех, кто когда-то прикасался к его душе.

Мария, всё ещё в его памяти, превратилась в тень времени, о которой он помнил, как о вечности. Она была той силой, которая и поднимала, и разъедала его. Все эти слова о том, как она тянула за собой, стали частью их общей истории, которая разрывалась на мелкие кусочки, опутанные вопросами и ответами, желаниями и разочарованиями.

– Мария ещё та сука, – пробормотал он под нос, не зная, как назвать её иначе. Она не давала ему стать тем, кем он мог быть, посягая на его слабости и унижая перед знакомыми. Она была хозяйкой, а он всего лишь игрушкой, вертящейся в её руках, как веточка в водовороте реки.

Жизнь продолжалась, и ни один из них не забыл о том, что когда-то связывало их. Иисус знал, что за каждым мгновением стоит выбор – продолжать борьбу или отпустить всё это, дыша свободой и легкостью, которые в тот вечер были утекающими с песком сквозь пальцы. Иисус вновь открыл дверь, оставляя за собой тени прошлого и шагнув в новый, зачастую непонятный, мир, полон искушений и возможностей.

Лес, где всё дышит живой энергией, был полон звуков и красок. Под мягким покрывалом зеленых листьев собирались разные существа, и среди этой, казалось бы, абсурдной смеси, легко можно было потеряться. Тропинка, вьющаяся между деревьями, вела к великому клубу, где музыка звучала так, словно сама природа выбирала ритм. Небо постепенно окрашивалось в теплые цвета заката, когда к необычному месту подошли два героя – Иисус и Блюзмен.

Иисус, облачённый в простую белую робу, смиренно смотрел на окружающий мир. Его взгляд был полон любопытства – он искал истину, и даже на этом извилистом пути у него была лишь одна цель: вернуть гармонию. Блюзмен же, в своей стильной одежде и с гитарой на плече, создавал атмосферу веселья вокруг себя. Он был душой компании. Вдруг их внимание привлёк необычный объект – высокое дерево, излучающее странное свечение и, кажется, занимавшееся медитацией.