— Сегодня можешь обосноваться, Анна накормит тебя…И покажет все, что нужно будет для дальнейшей работы… Тебе это ясно?

Женя кивнула. Она определенно странная. Я решил оставить ее и развернулся  к выходу. Около двери я задержался, вспомнив кое о чем .

— И еще. Прими душ, – прочистил я горло и завертел пальцем около лица. – И помой свое... лицо.

Когда мы ехали в машине, я отчетливо чувствовал запах улицы, вокзала, детдома… Мне пришлось приоткрыть окно. Так не должно пахнуть от девушки… Хотя  Женя  не очень-то похожа на неё, она – пацанёнок, и внешне и по характеру. Так почему же от нее должно пахнуть сладким манящим ароматом, к которому я привык?

Я встряхнул головой, посмеиваясь над собой, что забиваю всякой ерундой голову.

Как только я закрыл за собой дверь, то услышал радостный визг, а затем какой-то бегемот начал прыгать на кровати… На секунду представив картину, которая творилась за стеной, из меня вылетел смешок. Вот глупая дурочка…

Отдав распоряжения Анне, моей кухарке, я поспешил на улицу, где меня уже ждала машина.

— В ресторан, – я отдал приказ водителю, и машина тронулась  с места.

Главная причина, по которой  Женя сейчас находится в моем доме , — это даже не желание проучить ее… Это скорее второй мотив. Я хочу дать ей шанс. Шанс на нормальную жизнь. Когда я услышал, что она детдома, в моей груди больно кольнуло. Я, как никто, знаю место, из которого она недавно выпустилась. И представляю, что она сейчас испытывает.

Детдом – сколько боли и эмоций в одном слове. Я был заложником этого учреждения до двенадцати лет, пока меня не усыновила одна обеспеченная семья. И я узнал совсем другую жизнь.  Понял, что такое любовь и забота. Взаимоподдержка. Ответственность. И вскоре из дикого волчонка я превратился в воспитанного котенка, а после вырос в тигра.

Жене повезло меньше. Ее никто не удочерил. Она осталась на той стадии, на которой я пребывал в двенадцать лет. Резвость, необузданность, наивность и глупость. И судя по ее сегодняшней проделке, закончит она совсем нехорошо… Если только кто-нибудь не поможет ей. И так случилось, что этим волонтером оказался я. По собственной воле.  Посмотрим, что из этого выйдет…

Ресторанное веселье  развеяло мысли про грустное детство, и бокал за бокалом мир становился вокруг немного прекраснее. Особенно девушки. Уже около семи лет, как я  перенял бизнес отца и окружен вниманием противоположного пола. Возможно, их привлекают мои деньги. Пусть так. Меня это не сильно волнует, когда в моих руках красивое женское тело, которое утром вряд ли мне будет уже интересно.

Бывают, конечно, исключения. Например, Марина. Она в курсе о моем свободолюбии и не требует чего-то большего страстной ночи. И мне это нравится.  Как и ей. Мы периодически встречаемся с ней, когда мне бывает скучно… или когда пьян, а она вертит пятой точкой перед носом. Как сейчас.

— Мариночка, я тебе говорил, что ты сегодня  неотразима?  — развязным голосом начал заигрывать я, касаясь ее бедра.

— Уже пятый раз… Но все, как в первый, – ахнула она, и меня это сильно позабавило.

Я посадил ее на колени, равняясь взглядом с ее налитой грудью. Кажется, я точно знаю, что  буду делать сегодня ночью и с кем…

И я оказался прав. Спустя час мы с Мариночкой врываемся ко мне в дом, присосавшись к друг другу и срывая одежду на ходу. С Марины летит блузка,  с меня — рубашка…  Мои руки бесстыдно ощупывают все пикантные формы, а моя секретарша томно дышит мне на ухо. Это будоражит фантазию и заводит все сильнее…

Возня и мельтешение неподалеку заставило нас остановиться. Замерев около стены, к которой прижимал полуголую Марину, я обернулся в сторону кухни. И что я вижу? Картина маслом… На нас ошарашенно пялится Женя. Она застыла с полным подносом еды. Заодно с полным ртом еды, о чем говорили ее круглые, как у хомяка, щеки.