Пока я старательно скребла брелком, вернулся владелец машины, и я сиганула через ограду. В детдоме я бегала быстрее всех, и сомнений, что я оторвусь от этого московского пижона не было. Только вот я никогда не могла толком завязывать шнурки… Эти веревочки бесят меня и точка.

Споткнувшись о развязавшийся шнурок, я распласталась, позволив москвичу догнать меня и прижать сильнее к земле.

— Да отпусти же меня! – завизжала я.

— Признавайся, кто тебя подослал? – задал мужчина вопрос, который ввел меня в ступор.

Нелепица какая-то. К моему негодованию, произошла ошибка, которая стоила мне свободы. Этот молодой мужчина не был тем негодяем, который сбил меня недавно. К тому же, он не повелся на мои театральные этюды про детдом и жалкую сиротку, что осложнило ситуацию вдвойне. А когда он начал угрожать полицией, то я поняла, что дело – дрянь.

— Ты отработаешь все до копейки! – угрожающе прогремел он и потащил меня к машине.

Вот же жмот. Чего я ему сдалась? Подумаешь, маленькая царапина. Я послушно плелась за ним и ворчала себе под нос, проклиная этот день и этот город несбывшихся мечт.

— Садись! – он открыл дверь в машину, на которой приехал его водитель. – Садись, говорю!

Я залезла в машину на заднее сиденье. Разгневанный москвич сел рядом, отдавая приказ водителю трогать вперед.

— Куда мы? – буркнула я, разглядывая московского типа.

Ему было лет тридцать, на лицо смазливый, со стильной стрижкой и в дорогом костюме, который потрепался в процессе погони за мной. Я бы не назвала его суровым,  взгляд у него добродушный, но нутром чувствую, что с ним лучше не шутить.

— Как тебя зовут? – проигнорировал он мой вопрос.

—  Женя… Морозова.

— Хм, так вот,  Женя… — он  пробежался оценивающим взглядом по моему скудному одеянию. —  Мы едем ко мне домой. Ты будешь работать прислугой в моем доме, пока не выплатишь ущерб, причиненный моей машине. Или, может, у тебя есть другие варианты?

— Я не буду работать прислугой! – возмутилась я, закинув ноги на мягкую обивку кресла . – Где на меня сядете, там и слезете. Нашли дурочку!

— Ноги убрала.

— Чё?

— Ноги убрала, я сказал, – шлепок по ногам заставил меня вразумить сказанным словам, и я опустила ноги (их) на коврик.

— Вадик,  разворачивай. Девушка пожелала с повинной ехать в полицию.

— Как скажете,  Дмитрий Александрович.

Я встрепенулась. Точно не в полицейском участке я хотела завершить свой первый день в Москве.

— Не надо в полицию!

— Отчего же?

— Я отработаю, – сквозь сжатые зубы сказала я.

Этот Дмитрий Александрович с видом победителя  усмехнулся и вальяжно развалился на сиденье. Ненавижу таких, как он. Думают, что деньги и власть решают все.

— То-то же, – кивнул он удовлетворенно. – В следующий раз советую вам, Евгения, думать, прежде чем что-то говорить.

— Ммх… — тихо возмутилась я и отвернулась к окну.

Если он думает, что смог усмирить меня, то глубоко ошибается. Как и в том, что я буду работать у него на побегушках. На эту ночь у меня появилась крыша над головой в качестве дома этого московского богача, и мне не придется  ночевать на улице. Вот мои корыстные мотивы. А что я буду делать дальше... Я подумаю об этом завтра.

4. Глава 4. Дима

— Эта будет твоя комната, – отворил я двери, пропуская вперед  Женю, глаза которой увеличились до размеров блюдцев.

Ее реакция понятна, ведь она никогда не видела такой роскоши, которой располагает мой особняк. Она пришла, словно в музей, и разглядывала все вокруг с открытым ртом.

Она молча прошла в комнату, дотрагиваясь пальцами до всего, что попадалось ей на пути. Думаю, у нее шок. Эстетический. Она не обронила ни слова с тех пор, как вошла в дом.