– А на желтые болгарские есть?

– Немного есть, но на красные много!

– А на зеленые?

– А на зеленые нет.

– И как она проявляется?

– Она кожная, начинается раздражение.

– Кожа у нас отвечает за контакты с миром, а если конкретно, то с какими-то конкретными людьми.

– Не могу понять с какими…

– А давай ты нарисуешь свою аллергию?

Вера нарисовала два ломтика помидора, пару полосок перца и какие-то желтые разводы.

– Что ты чувствуешь, глядя на рисунок?

– Мне неприятно – страх, злость. Вообще неприятный мне цвет – красный; и сочетание красного и желтого неприятно.

– А ты сегодня очень интересно одета тогда. У тебя красная куртка, сумка и шарф красный с желтыми узорами.

– Ой… Ну да, странно как-то.

– Давай ты проговоришь свой рисунок. У тебя там три разных образа нарисовано. Помидоры, перцы… А желтое?

Это что?

– Майонез.

– А на что самое сильное раздражение?

– На перец.

– И что за «перец», на которого ты так раздражаешься?

– Ха-ха-ха! Ты имеешь в виду то, что я подумала?

– Не знаю, я только повторила твои слова. А что именно ты подумала?

– А я сразу подумала про одного «перца» на работе. И про другого… Он, наверное, «томат». На него меньше раздражение, но тоже есть. И красный цвет как раз означает для меня сексуальное желание.

– И если так, то…

– И если так, то получается, что в них меня их сексуальное желание раздражает, а сама я нарядилась во все красное.

– И что это для тебя означает?

– Означает, что я проецирую собственные желания на них и сама на них же злюсь!

– И как тебе это открытие?

– Ну не дура ли я? Вместо того чтобы свои желания удовлетворять, я завидую людям.

– А ты как хочешь?

– А я хочу сама свои потребности удовлетворять. Мне этот парень – ну, «перец» – нравится. Но я боюсь как-то проявиться.

41

– А если бы могла, то что сказала бы?

– Я бы сказала: «Хватит играть в гляделки! Делай уже что-нибудь!»

– Видишь, на консультацию ты пришла, а не он, поэтому делать что-то можешь лишь ты. И что тебе следует сделать?

– Чувства выразить?

– Выражай.

– Ты мне нравишься, я испытываю к тебе симпатию, но боюсь, потому что если я тебе об этом скажу, то обнаружится, что, может быть, ты не испытываешь ко мне того же. А для меня это означает отвержение, что я ненужная и непривлекательная. И поэтому я хожу и злюсь, что ты не делаешь первый шаг.

– Давай я скажу этот же текст из его роли, а ты послушаешь и скажешь, что ты чувствуешь.

Я повторяю Верины слова. Выслушав, она говорит:

– Мне приятно, что я ей нравлюсь, но второе чувство – раздражение. Дура какая-то. Как я могу догадаться, что надо сделать шаг, если я не знаю о ее чувствах? Вот теперь знаю, и мне приятно.

Меняемся ролями.

– Ой, мне тоже приятно, что я нравлюсь.

– Про томаты работать будем?

– Нет, там то же самое. Давай лучше про майонез.

Вторая часть сессии похожа на первую, однако Вера, поняв суть работы с метафорой, гораздо быстрее осознает модель своего взаимодействия с людьми.

– Опиши майонез. Какой он?

– Он мерзкий, липкий, жирный и тяжелый. Если его съесть, то будет долго неприятно.

– И кого это напоминает в твоем окружении?

– Я вот сейчас подумала: это, наверное, про начальника моего. Он старше меня намного и вечно пристает. Так, флиртует, типа, а на самом деле липко и противно. То за жмет меня где-нибудь, то слова какие-то скажет двусмысленные, намеки.

– И что ты чувствуешь?

– Отвращение и гнев.

– Скажи это, обращаясь к нему.

– Я чувствую к вам отвращение, гнев, унижение и страх. Я злюсь, потому что ваши ухаживания очень настойчивые и унизительные для меня, как будто я предмет и за меня все решено! И я боюсь вам об этом сказать, потому что думаю: а вдруг мне все это кажется, вдруг я все придумала и этим вас обижу. А на самом деле за моими ощущениями ничего не стоит плохого. Мне бы хотелось, чтобы мы с вами оставались в отношениях начальник – подчиненный и не переходили этих границ.