Но улыбка медленно сползает с моего лица.

Черт… после всего этого свадьба вообще состоится?

– Ну, как прошла вечеринка? Вы там совсем оторвались? – спрашивает Беатрис.

Я опускаю голову, упираюсь локтями в колени.

Просто скажи ей. Лучше быть честным.

Но ты даже сам не знаешь, что случилось, stronzo – ублюдок. Всё, чего она когда-либо боялась в тебе, теперь стало реальностью.

– Габриэль?

– Всё было нормально. Я рад, что это закончилось. – Я говорю правду, хоть какую-то её часть.

– Ну, судя по всему, ты не особо веселился.

– Я бы лучше провёл эту ночь с тобой.

Глаза жжет. Это правда. Но когда она узнает, ей больше не захочется слышать эти слова.

– Ты звучишь грустно, polpetta – фрикаделька… Ты в порядке?

Я прочищаю горло.

– Я в порядке, любимая. Я люблю тебя больше всего на свете.

– Я люблю тебя больше, Габриэль. Увидимся дома.

– Увидимся дома. – Я улыбаюсь.

Она любит подшучивать, что мы живем в отеле, но ей удалось превратить его в настоящий дом. Я жду момента, когда снова смогу её увидеть.

Я убираю телефон и захожу обратно в комнату с балкона.

– Ты же не рассказал ей, да?

Анджела приподнимается на постели, придерживая простыню, чтобы та не сползла с её обнаженного тела. Она тянется, лениво потягиваясь.

– Она поймёт. Мы просто немного увлеклись.

– Проваливай, Анджела. – Я закуриваю, глубоко вдыхая, размышляя, как теперь выбраться из этого дерьма. И как отреагирует Беатрис, когда я ей всё расскажу.

Нет. Когда я ей расскажу.

Мне просто нужно понять, как.

Я напрягаю память, пытаясь вспомнить хоть что-то из прошлой ночи. В голове всплывают отдельные фрагменты, но после клуба – только пустота.

Я помню, как приветствовал знакомых, нескольких друзей, дядей, кузенов – они тоже были там. Даже Федерико и Ренцо, хотя держались на расстоянии. Анджела настаивала, чтобы мы забыли старые разногласия, но я так и не встретился с ними заранее, поэтому их присутствие стало для меня неожиданностью.

А потом…

Последнее, что всплывает в памяти, – девушки в клубе, их приглушённый смех, плавные движения в полумраке, приватные танцы. Бесконечные тосты, звон бокалов, горечь алкоголя на языке. А дальше – провал.

Я проснулся голым.

С Анджелой.

Желудок тут же свело судорогой. Как только я её увидел, меня вывернуло. Я едва добежал до ванной, судорожно цепляясь за дверной косяк. Дело было не в алкоголе – меня мутило от осознания. Я сделал это с Беатрис.

Она никогда меня не простит.

Нет ни единого шанса, что теперь она выйдет за меня. Но даже это не так страшно, как мысль о том, что я потеряю её навсегда.

Руки трясутся так сильно, что я не могу их остановить.

– Ты ведёшь себя так, будто совершил смертный грех, Габ, – голос Анджелы звучит лениво-насмешливо. Она быстро натягивает одежду, её движения небрежны, даже равнодушны. Подходит ближе, выхватывает сигарету из моей руки, делает медленную, глубокую затяжку. – Разве не находишь это немного ироничным?

Я сжимаю кулаки, пытаясь удержать себя в руках.

– Как ты можешь быть такой чёртовски спокойной? А как же Федерико?

Анджела отводит взгляд. Она старается держать маску безразличия, но я вижу – внутри её колотит.

– Что, чёрт возьми, произошло? Почему я ничего не помню?

Она усмехается, небрежно закуривая, и протягивает мне сигарету.

– Расслабься, Габ. Считай это последним весельем перед тем, как ты обрекаешь свой член на скучный супружеский секс.

– Заткнись, – бросаю резко, отказываясь от сигареты. – Между мной и Беатрис любовь. О такой ты даже понятия не имеешь. Если ты хоть слово ей скажешь…

Анджела смеётся. Громко, нагло, с оттенком злорадства.

– Что? Ты меня убьёшь? – ухмылка расползается шире. – Чего ты боишься, Габриэль? Того, что она не знает, кто ты на самом деле? Я же предупреждала: будь с ней честным.