Проведение таких мысленных экспериментов позволяет взглянуть на возможный ход исторического процесса под другим углом, увидеть упущенные преимущества и совершенные ошибки. По сути, выстраивая в этой главе альтернативную историю советского государства, мы и поставили такой мысленный эксперимент. То же происходит и с географией. Здесь модельные эксперименты с отраслевой экономической специализацией и локализацией бизнесов дают нам модели пространственного экономического развития и прогнозируемые воздействия их реализации на социумы. Этим, как мы знаем, занимается такая наука, как пространственное планирование.

Ограничиваясь только позитивистским подходом, мы, конечно, не увидим всего процесса научного познания экономических явлений прошлого и настоящего. Мы должны говорить о теоретическом знании, которое часто предвосхищает общественную (в том числе экономическую) практику и является нормативным знанием. История экономики (в ее разделе «История экономических учений») дает нам множество примеров экономических гипотез и теорий, которые исследуют современное им состояние экономики и одновременно создают нормативную картину экономического будущего, в том числе используя прогностические методы. Некоторая часть этих теорий подтверждается позднее общественной практикой, превращая нормативное знание в позитивистское. Обращаясь к нулевой главе, мы вспоминаем данное нами представление о стволе событий и соотносимых с ним потоках научного знания, а также о непрерывном превращении нормативных теорий в позитивистские. Напомним, что речь шла о методологии футураструктурологического исследования. Таким образом, мы находим прямые аналогии в методологии футураструктурологии и методологии истории экономики или исторических аспектах экономической географии. Различие лишь в том, что футураструктурологическое исследование всегда нормативно и всегда направлено в будущее, а исторические науки исследуют состоявшееся прошлое.

Далее мы можем сделать весьма важный для всего последующего исследования вывод: нормативные экономические (и иные общественные) теории прошлого представляли собой предтечи футураструктурологического знания. Они использовали (возможно, неосознанно для исследователя) те же методологические подходы, которые использует футураструктурология.

С точки зрения методологии футураструктурологии, для нас представляет интерес тот факт, что наблюдаемые в новейшей истории процессы экономической дивергенции-конвергенции (вне реалий военного времени и революций) во многом были обусловлены нормативными экономическими теориями прошлого. Более того, на экономическую практику значительное воздействие оказали и продолжают оказывать иные общественные воззрения, иногда облекаемые в научную (или псевдонаучную) форму. Также мы не будем забывать далее о пространственно-временных аспектах мировых (и локальных) экономических процессов, обуславливающих пространственно-временную неоднородность уровня экономического развития стран и регионов (в дальнейшем и городов).

В следующей главе мы перейдем от истории мировой экономической практики к исследованию причин и внутренних механизмов дивергентных процессов в мировой экономике и политике, которые мы отчасти уже обсудили и которые позволят нам обсудить перспективные «эволюционные макроэкономические модели» мировой экономики. Далее мы перейдем в том числе к футураструктурологическим экономическим построениям, позволяющим объединять вокруг рациональных идей общественного развития друзей и врагов, союзников и конкурентов.