В животе у Тави разрасталось тепло – огненные фурии наконец расшевелились. Теперь нужна только осторожность – не перестараться бы. Как он ни продрог, обжечь себе нутро будет ничуть не приятнее.

– А ес-сли я умру, ты с кем буд-дешь разговаривать?

– Придется поискать, но, думаю, я найду себе кого-нибудь другого.

Дрожь наконец-то – вдруг! – отпустила его. Тави медленно сел, пальцами расчесал мокрые волосы. Пальцы еще плохо гнулись. С волос сыпались кусочки льда. Он поторопил огненных фурий.

– Вроде Аквитейна Аттиса? – предположил он.

– Вполне вероятно, – кивнула она. – Что ни говори, он гораздо больше, чем ты, похож на твоего предшественника. Кстати, он, как я понимаю, зовется теперь Гай Аквитейн Аттис. Не ручаюсь, что мне понятен процесс такого изменения личности.

Тави скривился:

– Личности он не менял. Это он других заставляет думать о нем по-новому.

Алера покачала головой:

– Загадочные создания. Непросто управлять даже собственными мыслями, а чужими тем более.

Тави улыбнулся, не разжимая губ:

– Сколько еще ждать, пока можно будет передать им сообщение о нашем прибытии?

Алера снова уставилась вдаль и ответила не сразу.

– Ворд, видимо, понял, как водные пути используются для связи. Они запрудили множество ручьев, а на другие реки и их притоки поставили фурий-часовых – перехватывать фурий-гонцов. Они почти целиком заняли западный и южный берег материка. Потому связь через воду вряд ли получится установить, пока вы не углубитесь на несколько дюжин миль вглубь суши.

Тави поморщился:

– Придется, когда подойдем поближе, послать летучих гонцов. Ворд, надо полагать, о нас знает?

– Это пока неясно, – возразила Алера. – Но предположение здравое. Где ты намерен высадиться?

– На северо-западном побережье, поближе к Антилле, – ответил Тави. – Если там ворд, поможем защитникам города и своих мирных жителей там оставим, прежде чем продвигаться дальше.

– Не сомневаюсь, что консул Антиллы придет в восторг от десятков тысяч канимов у своих ворот, – пробормотала Алера.

– Я Первый консул, – напомнил Тави. – Или должен им стать. Как-нибудь перетерпит.

– Не перетерпит, если канимы сожрут его запасы – продовольствие, живой скот, его людей…

Тави натужно крякнул:

– Оставим с ними несколько охотников на левиафанов. Уж избавлению своего берега от этого зверья он должен обрадоваться.

– А чем ты будешь кормить войско на марше? – осведомилась Алера.

– Я об этом думаю. – Тави помрачнел. – Ворд, если его не остановить, вероятно, уничтожит всех мне подобных.

Алера обратила к нему искрящиеся, переливчатые, как драгоценный камень, глаза:

– Да.

– И с кем ты тогда будешь разговаривать? – спросил Тави.

Ее лицо осталось непроницаемым.

– Это меня не так уж беспокоит. – Она покачала головой. – Ворд в своем роде не менее интересен, чем вы, хотя уступает вам в гибкости мышления. Среди них почти отсутствует разнообразие – как это слово ни понимай. Они быстро наскучат мне. Однако… – Она пожала плечами. – Будь что будет.

– И все же ты нам помогаешь, – заметил Тави. – Обучаешь. Доставляешь сведения. Бесценные сведения.

Она склонила к нему голову:

– Это далеко от прямого выступления против них. Я помогаю вам, юный Гай. Им я не врежу.

– Разница почти неуловимая.

Она пожала плечами:

– Какая есть.

– Ты говорила, что прямо вмешалась в сражение за Цереру.

– Гай Секстус, призвав меня на помощь, попросил создать условия, которые с равной силой влияли бы на всё сущее.

– Но Алере эти условия были более выгодны, чем ворду, – сказал Тави.

– Да. И они укладывались в те пределы, которые я установила для Дома Гаев тысячу лет назад. – Она пожала плечами. – Поэтому я исполнила его просьбу, как и умерила погоду для плавания по твоей просьбе. – Она чуть склонила голову к плечу. – Вижу, ты пережил предыдущий урок. Попробуем снова?