В группу отбирали офицеров, прослуживших в КГБ не менее 2 лет, способных выдержать высокие физические и психологические нагрузки, спортсмены с хорошей физической, огневой и общеобразовательной подготовкой, обладающие быстрой реакцией, сообразительностью и способностью к разумному риску, умеющие действовать в команде. При этом никаких особых привилегий, кроме зачета года службы в «Альфе» за полтора, не было. Ряд сотрудников имел опыт оперативной работы, в том числе в военной контрразведке.

При представлении капитана Остроухова сотрудникам «Альфы» как заместителя по боевой подготовке начальник 7-го Управления КГБ Бесчастный подчеркнул, что Виктор не просто заместитель командира группы, но и сотрудник военной контрразведки, и теперь руководству КГБ будет известно всё происходящее в группе…

Сотрудники «Альфы», услышав это, зашумели, некоторые ехидно улыбались, другие явно были недовольны. Виктор понял, что с первого дня его противопоставили коллективу и работать ему будет сложно. Но он еще не догадывался, насколько сложно. Доложив об этом генерал-полковнику Душину, он понял, что начальник главка удивлен и раздосадован, но в ответ услышал:

– Теперь трудно что-либо изменить и даже посоветовать. Действуй по обстоятельствам!

С первых дней сотрудники «Альфы» относились к Виктору настороженно, от общения уклонялись. Трудно было ожидать от них другого – это были офицеры КГБ в звании от старшего лейтенанта до майора в возрасте до 30 лет, лучшие спортсмены КГБ, призеры международных соревнований по карате, прошедшие боевую закалку, поэтому не боялись никого и открыто выражали свои мысли, понимая, что заменить любого из них было не просто. Виктор для них был никто, и звать его никак.

Сначала общаться приходилось в основном с командиром группы полковником Геннадием Николаевичем Зайцевым, который обладал железной волей, был грамотным, требовательным, но справедливым – не прощал малейших нарушений в службе и при этом в обиду никого не давал.

Он избирательно и осторожно знакомил Виктора с деятельностью группы, но было заметно, что к большой откровенности он не расположен, что тоже было естественно. Он присматривался к контрразведчику, которому было поручено контролировать его деятельность, и ему нужно было понять, что можно ожидать от Виктора – помощи или подножки.

Ситуация у Виктора была сложной со всех сторон. Сотрудники 3-го Главка видели, что на службу он приходит в гражданской одежде, о новой работе ничего не рассказывает, жена тоже ничего не знала о его занятиях, но чувствовала, что характер работы у него изменился и ему очень трудно. К тому же в это время Виктор учился на заочном отделении Высшей школы КГБ, где по письму генерал-полковника Душина ему было разрешено сдавать экзамены по индивидуальному плану. Каждый раз, когда Виктор приезжал на сессию, оценки против его фамилии уже стояли.

В «Альфе» для установления контактов с офицерами ему пришлось участвовать во всех занятиях и тренировках. Это было тяжело, но приходилось терпеть. Особенно доставалось ему на занятиях по рукопашному бою и в других контактных видах спорта. Здесь его никто не щадил. В юности Виктор играл в футбольной команде, ставшей чемпионом Алтайского края, потом за команду военного училища, которая заняла второе место в Киевском военном округе. И везде игра была по-мужскому жесткой, иногда можно было получить удар не по мячу, а то и по ногам.

В «Альфе» тоже играли в футбол на хоккейной площадке, огороженной металлической сеткой. Это было для Виктора ареной боев с гладиаторами. Все удары по ногам в кость доставались только ему, а также случайные припечатывания лицом в сетку. Но доставалось и всем, по правилам за каждый пропущенный гол команда отжималась на кулаках по двадцать раз, а за игру забивали по тридцать и больше голов. Виктор месяцами ходил в синяках и царапинах, но терпел.