Кроме Якубовского, немало тех, кто в девяностые годы рвался в политику и бизнес, но оказывался в Бутырках и Лефортове или находился под следствием. Там два года пробыл и.о. генпрокурора Илюшенко, обвинявшийся во взяточничестве и злоупотреблении служебным положением. Также два года отсидел председатель совета директоров Красноярского алюминиевого завода Быков. Девять месяцев, до объявления амнистии, в Лефортово находился и бывший замминистра обороны, главный военный инспектор генерал армии Кобец.

Побывали в местах не столь отдаленных от Кремля, но ограничивающих свободу: замминистра финансов Петров, президент компании «Сибур» Голдовский, президент «Монтажспецбанка» Ангелевич. Олигарху Ходорковскому, наследившему не только в финансовой сфере, но и рискнувшему сорвать банк в политике, досталось больше всех – отсидел в Сибири и на Северах около десяти лет, зато Гусинскому повезло – он пробыл в Бутырках всего три дня.

В конце девяностых в камерах следственных изоляторов Москвы появились телевизоры, мобильные телефоны и расценки: перевод из общей в спецкамеру – 200 долл., неплановая передача – 50 долл., спиртное – в 3–5 раз дороже, чем в магазинах, наркотики – от 100 долл., секс с женщиной – 200 долл., что обеспечивало надзирателям до 1000 долл. в месяц.

Через несколько лет в СМИ появился список 140 уголовных дел на генералов Министерства обороны, который уже не стал сенсацией. Воровство и должностные преступления стали нормой. Кроме того, появилась каста неприкасаемых, на которых можно было заводить сколько угодно уголовных дел, но ничего им за это не было. Уже тогда на 40 генералов и адмиралов из списка, совершивших преступления, правоохранительные органы отказались представить информацию, ссылаясь на конфиденциальность материалов.

Потом было скандальное дело на самого министра обороны Сердюкова, Васильеву и их подельников из «Оборонсервиса», которое войдет в анналы юриспруденции, потому что Фемиде, кроме повязки на глаза, на всякий случай связали руки и ноги.

В октябре 1993 года откомандированный из «Альфа» обратно в военную контрразведку подполковник Виктор Остроухов уже несколько лет был прикомандирован к налоговой полиции в Службу собственной безопасности. В конце сентября он и двое его бывших коллег, тоже покинувших «Альфу», взяли отпуск и поехали в Астрахань на рыбалку. Рыбалка, осетрина, икра, «шашлык-машлык» с коллегами их местного ФСБ. Имели полное право, слава богу – уже не в органах, и не на службе…

Хотя не на службе и не в органах, но совесть и душа не выдержали, когда они увидели по телевизору, как идет осада легитимного парламента, Белый дом взят в кольцо милицией и дело идет к тому, что возможен его штурм регулярными войсками.

Без долгих размышлений они приняли решение, возвратились в Москву и первого октября были уже среди защитников Белого дома. Там было много разного народа, но большинство бывших военных, казаков и националистов типа баркашовцев. Десятки бывших и действующих сотрудников КГБ-ФСБ тоже находились среди защитников, не скрывая своей принадлежности к органам.

Там Остроухов узнал, что «Альфа» находится по ту сторону баррикад. Теперь её возглавлял полковник Карпухин. «Да, неисповедимы пути Господни», – подумал Виктор.

В 1980 году капитан Виктор Остроухов был назначен старшим оперуполномоченным Первого отдела военной контрразведки, и ему доверили оперативное обслуживание Главного управления кадров Минобороны. Объект был важным и работа там интересной и почетной. Виктору она нравилась, но через год работы его неожиданно вызвал генерал, руководивший в ВКР кадрами, и предложил сменить место работы. Узнав, что ему предлагают, Виктор решительно отказался.