Тем временем со стороны моря заходили советские дирижабли.

Тихо.

Погасив всякие огни, чтобы их не заприметили заранее.

Прожекторы ПВО союзников исправно рыскали по небу в поисках целей, но больше ориентировались по полусфере берега. В то время как небо над кораблями оставалось девственно черным. Полноценно накрывать акваторию мощные береговые прожекторы не могли. Вот руководство и решило вообще не дергаться. Просто на самих кораблях потушили почти все огни. Ну почти. Совсем в полную темноту вогнать их было небезопасно для местной технической навигации.

Дирижабли шли довольно высоко – на высоте около семи километров, из-за чего экипажи были вынуждены пользоваться дыхательными масками. Такая высота была нужна, чтобы минимизировать вероятную угрозу зенитного обстрела. Ведь после первых взрывов прожекторы ПВО сразу начнут их искать. И найдя – подсвечивать для огня зениток. А на семи километрах в этих условиях даже по таким крупным целям, как дирижабли, довольно проблематично вести огонь.

Вот они и двигались в вышине. Минуту за минутой подкрадываясь к своей цели… Своим целям…

Наконец под ними показался рейд, где в ночной темноте едва-едва различались силуэты кораблей. Да и то – условно. Во всяком случае, никто бы не поручился, что им это не кажется в той мешанине блеклых отблесков и густых теней на водной глади.

– Работаем, – произнес командир первого дирижабля.

И спустя полминуты с внутреннего держателя соскользнула первая тяжелая бомба. ФАБ-5000. Стальной сварной корпус. Почти что дюжина взрывателей. Внутри же – тротил, перемешанный с алюминиевой пудрой.

Секунд десять.

И с направляющей сорвалась следующая бомба. А потом еще, и еще, и еще…

Всего типовой дирижабль второй серии нес до 50 тонн полезной нагрузки, так что девять таких тяжелых бомб мог себе позволить. А с определенными ухищрениями и все десять.

БАХ!

БАБАХ!

Стало эхом отдаваться откуда-то снизу. Вверх поднимались высоченные столпы воды. Упругие и широкие.

Вот что-то сверкнуло.

Видимо, удалось добиться попадания. Куда-то.

В темноте на ощупь даже предположить, какую цель получилось поразить, было невозможно. Да и целей что-то потопить не стояло. Шугануть – да. Напугать. Вынудить отступить… На очень непродолжительное время взрыв вроде бы что-то осветил, но дым почти сразу все это компенсировал. Густой и черный – он обильно повалил, затягивая рану своей смрадной, удушливой массой…

Не прошло и четверти минуты, как прожекторы стали рыскать в поисках злодеев. И что примечательно, даже какие-то силуэты смогли выхватить в ночном небе. Но едва различимые настолько, что никто бы не поручился, что это не облака. Однако стрельбу открыли.

А с британских авианосцев начали подниматься самолеты.

Они находились на боевом дежурстве. И готовились что днем, что ночью отразить налет на флот. Слишком уж очевидным был удар по нему. По большому счету ведь только тяжелые боевые корабли имели возможность отразить нападение Красной Армии.

Ну…

Может, и нет. Но без них надежды удержать Ригу не было вовсе. Штаб командования надеялся использовать тяжелые корабли как артиллерию дивизионного звена. Только очень тяжелую. Способную одних только пяти- и шестидюймовых снарядов насыпать массу практически по любому из пригородов Риги. А если потребуется, то и главным калибром угостить.

И вот – налет.

Самолеты были полностью готовы и ждали только вылета. Пилоты – тоже. Дежурная смена пила чай и коротала время за байками. Так что минуты не прошло с первых взрывов, как они уже бежали к своим самолетам.

Разбег.

Взлет.

И набор высоты по восходящей спирали.