Но главное, конечно, происходило на восточном побережье, где враждебность Содружества и Конфедерации по отношению к Федерации грозила вылиться в серьезную войну. Даже несмотря на то, что в отличие от 1861 года федеральное правительство не пыталось восстановить контроль над утраченными территориями, корпус РККА вряд ли бы смог отсидеться в покое. Зачем война? Так ни Лондону, ни Парижу этот мощный промышленный узел в Новом Свете был не нужен. Вот они своих новых сателлитов и накручивали. А те и рады стараться. Ведь, отделившись, они пытались всячески продемонстрировать, будто бы они другие, дабы оправдать это самое отделение. И стремительно превращались в этакие анти-США двух разных форматов.

Фрунзе же выстраивал обновленную Российскую Империю в ее новой вехе – Советском Союзе – на разделении труда. Каждый регион должен был на чем-то специализироваться. И быть несостоятельным автономно, то есть отделиться не мог бы без фатальных последствий для экономики. И видел остатки США – Федерацию – как очень выгодное приобретение. В перспективе.

– Вы понимаете, почему ни Содружество, ни Конфедерация не открывают полноценных боевых действий? – спросил Скрябин.

– Разумеется. Сырье и продовольствие. Особенно продовольствие. Это лето мы еще как-то продержимся. Но зима… Она явно будет долгой и сложной.

– Собственно, ради этого я и прибыл. Советский Союз готов осуществить поставку вам продовольствия.

– Сколько?

– Достаточно, чтобы предотвратить у вас голод.

– И что вы хотите взамен?

– Денег, чтобы оплатить это продовольствие, у вас нет, а те, что есть, – ничего не стоят. Но оно и не нужно. Сейчас это лишнее. Мы поставим продовольствие. Правительству. Вы введете продовольственные карточки и постараетесь предотвратить голодные бунты. Иначе пока не получится. Взамен мы хотели бы получить от вас тоже некоторые товары. Например, нам известно, что у вас на складах лежит полсотни 16-дюймовых пушек, которые вы делали под свернутую корабельную программу. Мы хотели бы, чтобы вы их доделали и запустили производство новых. Предприятия ведь у вас все еще существуют. А нам они очень нужны.

– Зачем, если не секрет?

– Береговые батареи в первую очередь. Кроме того, нас интересуют корабельные башни главного калибра под них. Те, что вы делали для линкоров типа «Колорадо». И кое-какие еще товары судостроительной тематики.

– Паровые турбины?

– В том числе, – улыбнулся Скрябин, доставая из-за пазухи список того, что Союз интересовало.

По задумке Фрунзе этот небольшой осколок былого величия США мог бы стать специализированным промышленным районом. Да, производить 16-дюймовые пушки, снаряды и прочее у себя под боком было бы неплохо. Но это долго… Очень долго. А тут уже все готово. Нужно просто кинуть клич и вернуть разбежавшихся рабочих, которым месяцами не платили зарплату. Не всех же перевезли в Союз, совсем не всех.

На самом деле Скрябин лукавил.

Мощные береговые батареи, конечно, интересовали Советский Союз. По мнению Фрунзе, такие орудия и в начале XXI века могли наделать дел. Особенно если их оснастить активно-реактивными управляемыми снарядами. В будущем. Тем более в таких местах, где не требовалось бить на сотни километров. Но и про корабли он не забывал.

Линкоры типа «Пенсильвания», «Нью-Мексико», «Теннесси» и «Колорадо» обладали очень близкими параметрами. Во всяком случае, по корпусу – самой дорогой их части. Одна беда – первые три типа были вооружены 356-мм пушками, по три штуки в башне, и только «Колорадо» – парами 406-мм. Вот и было решено провести их глубокую модернизацию. Заменить орудия, поставить современную систему ПВО, противоторпедную защиту, носовой бульб с подруливающим устройством и силовую установку, превращая в дизель-электроходы. Доводя нормальное водоизмещение до формальных тридцати пяти тысяч тонн, оговоренных в договоре. Через что предполагалось получить десять вполне современных и мощных линкоров, способных выступать очень серьезным аргументом на международной арене. Малой кровью. Ибо корпуса – самое сложное – уже и так были готовы.