Геринг видел эту эмоциональную реакцию Фрунзе. Ее ведь было не утаить. И понимал, что тот негативно относился к НСДАП и всему, что с ней было связано. И старательно игнорировал эту подозрительность. Строго говоря, к нему много кто из генералитета Германии относился так же. И на то имелись все основания – все-таки он входил в руководство партии, будучи, по сути, там вторым человеком.

Да, его ценили как героя войны, как толкового организатора и специалиста в области военной авиации, а точнее, ее применения. Одного из самых авторитетных в Германии тех лет. Но репутация вызывала вопросы.

Но что сделано, то сделано.

«Другого народа у нас нет», как в свое время отметил Сталин. Фрунзе хоть и поглядывал на Геринга подозрительно, но общался вполне нормально. Памятуя о том, что, несмотря ни на что, специалист он и есть, и был, и будет весьма компетентный. И Люфтваффе в годы ВМВ показало себя очень и очень впечатляюще. Особенно в перерасчете на имеющиеся весьма скромные ресурсы, каковыми обладала Германия в ходе тяжелой глобальной войны.

Аналогично он относился и к Мюллеру, который еще себя не успел запятнать. И был просто очень крепким оперативником с богатым опытом. И не только к Мюллеру. Строго говоря, Фрунзе тащил из Германии всех более-менее выдающихся специалистов, отличившихся на полях как Первой, так и Второй мировой войны.

Так, например, в аппарате армейской разведки РККА уже трудился Вальтер Николаи. Тот самый Вальтер, который возглавлял разведку кайзеровской Германии и был после 1919 года откровенно заплеван. Понятно, не на ключевой должности, так как от природы не отличался решительностью и смелостью. Но аналитик он был крепкий и опытный. Таких как раз не хватало в Союзе.

Удалось вытащить и австрийца Отто Скорцени. Туда же – в разведку. В диверсионно-разведывательное управление. Само собой, уже как гражданина СССР, которое принял и Вальтер, и почти все приглашенные иностранные сотрудники. У Фрунзе на этом был особый пунктик.

Или, например, Эрвин Роммель, бывший капитан Райхсвера. Так он вообще командовал одной из свеженьких БТГ. Более того – участвовал в составе специальной команды Генштаба по разработке тактики ее применения. Где среди прочего сошелся накоротке со Слащевым, близким ему по духу. Такой же авантюрист.

И таких персонажей в РККА хватало, из-за чего Фрунзе и нервничал каждый раз, когда слышал эти фамилии. Словно получал легкий удар током. Но в целом обвинять их пока ни в чем было нельзя. И ситуация получалась вроде той, как если бы Наполеон таки поступил на службу в армию Российской Империи[9]. С одной стороны, на Фрунзе давил груз воспоминаний из прошлой жизни. С другой стороны – этого все попросту еще не случилось и могло вовсе не случиться.

Проблемой являлись только совсем уж одиозные персонажи вроде самого Гитлера, Розенберга, Гиммлера и прочих подобных им. Тут уж Михаил Васильевич попросту не мог через себя перешагнуть. Тем более что эти кадры уже в 1925–1927 годах генерировали тот же самый бред, что и в острой фазе своей политической шизофрении. Но, к счастью, к январю 1928 году они все уже являлись частью истории. Немцы сами их зачистили. И не потому, что были так уж решительно настроены против национализма. Нет. Просто любая связь с теми, кто кинул их с ПМВ, воспринималась ими очень болезненно. Особенно в контексте сказанных Фрунзе слов, из которых можно было понять: их, по сути, пытались снова развести и кинуть…

Банный вечер шел своим чередом.

Пива пили немного. Больше для вида. В основном общались. А ближе к финалу посиделки вновь коснулись вопроса национальностей. И Фрунзе на голубом глазу снова завел свою пластинку, начав рассказывать про историю заселения Европы, транслируя фрагменты прослушанных лекций всяких популяризаторов из прошлой жизни. Того же Станислава Дробышевского и прочих. Заходя аж со времен неандертальцев и гейдельбергского человека. Коснувшись под финиш вопроса выделения германцев и славян из общего западного индоевропейского массива племен. Ну и разумеется, того факта, что вся восточная Германия – это, по сути, германизированные славяне. Прямо вот к востоку от Эльбы начинавшиеся.