Он прошел все чистки Дзержинского. И тот ему без шуток доверял. Тем более что за Артузовым числились и реальные успехи, которые он при всем желании не смог бы сфабриковать. Тут и арест Бориса Савинкова, и арест Сиднея Рейли, и полный разлад белоэмигрантских объединений, действовавших против СССР. Кроме того, он провел ряд успешных игр с западными разведками. Например, слил полякам план мобилизации РККА, разработанный сотрудниками ОГПУ в рамках дезинформации. И многое другое. В общем, человек в плане работы в органах более чем достойный и компетентный. Как бы не больше самого Дзержинского, которому, конечно, остро не хватало образования, и тянул он больше на морально-волевых, энтузиазме и невероятной энергии.

– Феликс Эдмундович, вы сами видите, в каком состоянии. А весна-лето нас ждут жаркие. Так что принимайте пока командование. Как исполняющий обязанности. Вам трех дней хватит?

– Дня хватит. Я во многие дела посвящен.

– Хорошо. Тогда послезавтра жду вас в гости. Будем подбивать бабки нашей подготовки и смотреть, что еще нужно срочно доделывать. Или вам нужно больше времени?

– Дня достаточно.

На этом они распрощались.

Последние полгода на волне постепенного ухудшения здоровья Железного Феликса Михаилу Васильевичу приходилось все больше работать с Артузовым. И в целом они сработались.

Даже порядка в делах стало больше.

Потому что Артур был спокойный, уравновешенный и не склонный к эмоциональным решениям. Что же до идеологических убеждений и прочих головных таракашек, то тут вообще огонь.

С революционерами-большевиками Артур был знаком с самого детства. И помогал им распространять нелегальную литературу, не разу при том не попавшись. Но не более. Да и тут скорее не из-за убеждений, а из-за того, что эти самые большевики были его родственниками – мужьями сестер матери.

В остальном жил обычной жизнью и занимался делом, вместо того чтобы заниматься всякой мутью вроде ограбления банков и убийств чиновников. Он прилежно учился. Старательно работал. И ничем, в общем-то, кроме распространения нелегальной литературы, не вредил имперскому правительству.

К революции он приобщился только в декабре 1917 года. Опять-таки – по родственной линии и определенному здравомыслию. Время было сложное, голодное и трудное. А член РСДРП (б) получал стабильный паек. Вот он и сел на должность секретаря ревизионной палаты наркомата по военным делам в Вологде и Архангельске. Потом вынужденно был начальником партизанского отряда призывников на Северном фронте из-за интервенции. Но при первой же возможности сбежал оттуда под всеми парами. И после небольших кадровых скитаний засел в январе 1919 года в центральном аппарате ВЧК. Где и занялся интеллектуальной да организационной работой.

Не то чтобы он был трусом или белоручкой. Нет. Ни в коем случае. Просто здравомыслящий интеллектуал, который в той кровавой каше банально пытался выжить. Не изгваздавшись, по возможности.

Что же до идеологии, то она ему была настолько же по барабану, как и самому Фрунзе. Прагматик, реалист, материалист, приземленный и неплохо понимающий людей.

Наверное, идеальный чекист за исключением одного момента – слишком конъюнктурен. И если власть сменится – он, вполне вероятно, перебежит к новой власти. В остальном большой молодец. Более того, во времена доминанты сфабрикованных дел Артур Христианович умудрился не замараться ими. В том числе и потому, что сумел держаться подальше от внутренних политических разборок, из-за чего и погорел. Иосиф Виссарионович не любил таких умников. Во всяком случае, до финского кризиса 1940 года, когда он начал лихорадочно менять верных на умных, имея с последними фундаментальные проблемы. Ибо сам же их и подчищал везде, где мог.