Фростпанк Дмитрий Кульбака

– Может спустимся туда? Джон?

Чарли натянул на лицо шерстяной шарф и уныло посмотрел с обрыва на обледеневший город, потом, поднеся руку к очкам, стал протирать мгновенно запотевающие стёкла.

Перекричать бушующую вьюгу было нелегко:

– Три дня в пути, чёрт возьми! И всё впустую! Даже не представляю, что будет когда мы расскажем об этом в колонии.

Зияющий кратер среди белоснежной пустыни и нескончаемой бури должен парить от жара Генератора. Заметки с замёрзших аванпостов на пути не врали – Тепловая башня американцев взорвалась…

– Джон? – Чарли взглянул на лидера группы. Пятеро разведчиков ожидали приказа. – Возможно мы…

– Нет! Мы должны как можно скорее добраться в Нью-Бэлфаст и подготовить людей к тому, что нас ждёт впереди.

Джон Олбрайт посмотрел на повреждённый паровой лифт, перевёл взгляд на огромные почерневшие обломки стали. Без Тепловой башни в этом городе больше ничто не функционирует.

– Запиши в журнал, Хэнс – Нью-Бостон мёртв. На востоке больше нет жизни. Мы возвращаемся…

В самом начале Великой зимы правительство Великобритании построило в области, которая позже получит название Морозные земли, огромные паровые Генераторы, центры последних городов на Земле. Одна из причин, по которой Арктику выбрали в качестве последнего прибежища цивилизации, – наличие богатых залежей угля. После начала серьёзных холодов Альбион провёл эвакуацию людей на север – к Тепловым башням в Морозных землях. Предположительно некоторые другие страны поступили так же.

«Американцы прибыли на север раньше нас» – подумал Олбрайт. – «Последняя буря вызвала панику в городе и замерзающий народ включил Тепловую башню на полную катушку».

Тепловая башня взорвалась и жители города замёрзли насмерть. Более трёхсот человек!

Господь, спаси нас…

Белое безмолвие…

Кто не слышал о нём? Кто не видел своими глазами белоснежную гладь, что устрашает своим безразличием. Она укрывает спящие леса и поля морозным покрывалом, пока вьюга или стремительная буря не настигнет безмолвные края. Но истинное чувство, истинное ощущение близости смерти и страха от этого творения природы невозможно передать словами, если сам не коснулся и не увидел своими глазами.

Многие авторы бесчисленных историй воспевали северные широты. Они говорили: о мужестве сторожил Клондайка, о глубоких чёрных реках, густых и мрачных лесах, и про тех, кто живёт среди спящей вездесущей хвои. Они говорили, скрывая многое среди строк, играли с нашей фантазией, но никто так и не сумел поистине передать то, что люди видят сейчас, выживая в последнем пристанище всего человечества…

Что стало бы с нами, если бы судьба повела другой дорогой, не смогут сказать даже самые мудрые из нас.

18 июля 1832 года

Мы здесь уже две недели…

Ветер стонал, словно мучимый болью зверь.

Сирена в городе загудела, знаменуя конец смены. Там у ледяной стены шахтеры пробираются по сугробам под яростью бури. В центре города Генератор вырабатывает жизненно необходимое тепло. Склонив защищённые тряпками головы, люди жмурились, берегли глаза от вихря колких снежинок, дыхание их оседало инеем на усах и шарфах. Так, по наметенным за день сугробам, работники лесопилок и шахт возвращались к палаткам.

Вьюга, налетевшая с востока, с воем обрушилась на городок Нью-Бэлфаст, принялась что есть сил рвать, трепать ткани, натянутые на палатки, единственны дома обездоленных людей. Стоит буре уняться, лондонцам, живущим здесь всего пару недель, снова – в который уж раз! – придётся чинить и заново ставить ловушки да сети в Ледяной пустоши. Жилища их, хоть и прочны, ни разу ещё не смогли выдержать натиск бури без ущерба. Вот и сейчас с её появлением всем пришлось поспешить к Тепловой башне возвышающейся над поселением, затянуть туго-натуго шнуровки тугих пологов и сидеть у тепла, в густом чаду масляных ламп, пока ненастье не уймётся.

Губернатор Биф ждал, склонившись над записной книжкой. За последний год он повидал не мало таких бурь… но есть-ли этому предел?

Долгий путь на Дредноуте (исполинском паровом корабле) стоил беженцам немало жизней. К концу пути в Нью-Бэлфаст добралось всего полсотни человек. Снегопад прекратился, растворился, открыв зрелище странное и пугающее. Они мечтали о тёплом очаге, изобилующем едой, или хотя бы плантациями в обогреваемых теплицах. В зияющем кратере и в самом деле была Тепловая башня, но вовсе не похожая на описанные властью чудеса. В яме не оказалось людей. Над землей в центре круга возвышался генератор, завывал ветер, стояло несколько изодранных палаток, древесина, уголь и груды металла.

Люди загудели испуганно. Так значит сюда никто не добрался? Да здесь не лучше чем в Лондоне. Тут – нет жизни, там – каждый день лишь голод и смерть!.. Но всё же – где уголь, там и жизнь.

"Мы здесь уже несколько недель…"

– Сэр? – раздался хриплый грубый голос помощника.

Биф замер, не дописав фразы, убрал перо от пергамента, чтобы не капнуть чернилами ненароком.

– В чем дело, Бэйли? – спросил он у старого камердинера, который служил ещё его отцу. – Какие-то новости с угольных шахт?

Бэйли бегло пробежался по записям за минувшие сутки. Даже после всех ужасов катаклизма он оставался доверенным лицом семьи Додсон. Бифа поражала выдержка этого человека. Несмотря на лютый мороз и недоедание, этот худощавый, укутанный несколькими бушлатами старик, все также эффективно справлялся со своими обязанностями.

– Чрезвычайная смена весьма положительно сказывается на наших запасах угля, – наконец сказал он. – Но… четырнадцать часов на таком холоде, весьма «утомительная» работа, сэр.

Утомительная… не то слово. Хотя конечно лучше, чем смерть. Бэйли знал, что Бифу тяжело даются такие приказы. Но ведь как без них? Уголь бесценен и это лишь начало будущих лишений. Но старик несомненно прав…

Управляющий едва уловил косой взгляд губернатора. Справа от Бифа на столе лежала фляга, и она часто привлекала внимание томного взгляда. Но он справлялся с желанием, понимая, что дать волю своим слабостям, значит, оставить людей без управления, а этого губернатор допустить не мог. Сейчас Бифу Додсону как никогда нужна ясность и твердость руки.

Губернатор плавно отодвинул от себя флягу. Управляющий слегка склонил голову.

– Чтобы построить город в ледяном аду, нужно самопожертвование. Люди добьются больших результатов, если будут работать сверхурочно, – Биф Додсон посмотрел на Бэйли. – Нам нужен этот уголь как можно скорее. Да… Распорядись выдать шахтёрам двойную пайку.

Управляющий поднял тревожный взгляд на губернатора.

– Какие-нибудь новости из Научного центра, Сэр?

Биф хмуро улыбнулся.

– Неужели меня вправду так легко раскусить?

– Вы всегда были честным человеком. Именно благодаря этому качеству народ и избрал Вас, сэр.

Биф кивнул.

– Да… Верно. Боюсь нас ждут серьёзные испытания. Послезавтра снова минус двадцать пять, а далее, чёрт знает… Мы всё ещё зависим от скорости выработки.

– Желаете чтобы новые законы вступили в силу, сэр?

– Я думаю, это будет правильным решением, – ответил Биф, не так уверенно как хотелось бы.

Он обеими руками протёр лицо и глаза.

– Бэйли…

– Сэр?

– Как думаешь, правильно-ли я поступил, когда решился привести сюда всех этих людей?

Лицо управляющего оставалось таким же невозмутимым как и всегда:

– Ваш покойный отец, сэр Морган Додсон, всегда сомневался, размышлял, но действовал, действовал не смотря ни на что. Именно вы взяли на себя ответственность, в то время как другие погружались в анархию на улицах Лондона. Правильно или не правильно – это больше не имеет значения, сэр.

Перед глазами Бифа промелькнул долгий и опасный путь. Множество исхудавших лиц оставленных в Лондоне и тех, кто не сумел добраться до этих мест. Каждая минута борьбы, каждая поставленная палатка и загруженный мешок угля… Последнее Паровое ядро, потраченное на разжег Тепловой башни.

Лондон вымирал, теряя с каждым днём все больше жителей. Болезни, холод и голод, стали причиной появления на улицах города десятков, сотен, тысяч трупов! Среди мертвых были и те, кто в очаге анархии умер куда более насильственной смертью…

Когда Биф собрал людей в этот рискованный поход, ему казалось, что это единственная возможность выжить. И менять коней на переправе, когда столько трудностей было преодолено губернатор не намерен.

На сильном лице Бифа отразилась глубокая печаль. Но ненадолго. Он улыбнулся и сказал:

– Ты как всегда прав, старина. Пути назад нет. Пойдём, нас наверняка уже ждут…

***

– Слушайте меня! Слушайте меня! – прокричал Биф, держа над собой лист бумаги.

После окончания дневной смены несколько колокольчиков затрезвонило у подножия Тепловой башни на основной площадке для Сбора. Самое тёплое и надежное место во всём городе вновь собрало почти всех жителей для утверждения новых законов. Каждый день утренний и вечерний сбор, это не просто распределение обязанностей и решение проблем, это стремление сплотить еще не угасшее общество.

С этими мыслями Биф взглянул на младших. Дети дрожали – нет не от холода, у Генератора тепло, но от страха. Все молча слушали, внимали губернатора словам.

– Как вы все знаете, сегодня наши рабочие завершили строительство лазарета. Я долго думал и пришёл к решению в котором говорит не нужда, а доброе сердце. Наше будущее – это дети! И это значит, что привлекать их к тяжелому труду, всё равно что убить любую нашу надежду. Мы построим убежище! Таково моё решение!