Когда лошадь последнего убитого перестала прикрывать своим корпусом сторону экипажа, дверца оказалась закрытой.

Спорада выстрелил в нее наискосок, но де Морне недовольствуясь этим, шпагой выломал дверцу… головорез вовремя успел выбить из руки Рено пистолет, наставленный на де Морне, чем спас его, но второй навесной удар Рено отразил своей шпагой и потеряв равновесие высунулся, еле успев ухватился за край.

Де Морне уже занес свой клинок, готовый опуститься на подставившуюся голову Рено, как изнутри раздался выстрел из руки баронессы. Все окутало пороховым дымом. Было видно, что де Морне не убило, но клинок разбит пулей у самого эфеса.

Пока дым рассеивался де Морне отнимал шпагу у Аньяна. Услышали вдалеке выстрелы трех несущихся на них во весь опор всадников.

Причиной их опоздания явилось то, что они не заметили как бандиты выехали на дорогу и продолжали ехать по лесу в противоположную сторону.

– Кончаем их. – приказал Спорада, наблюдавший за всем происходящим позади всех.

Де Морне в ярости нападавший и безрезультатно обрушивающий на Рено свои удары, спокойно отбиваемые мешал дать залп, более того лезя в самое пекло на ражен, подвергался большой глупости быть убитым.

Манде не долго думая, оттащил коня де Морне вместе с ним самим за узду в сторону, освободив пространство перед Рено, закрывавшим собой баронессу, и ими.

– Целься!…

В это время выстрелил д’Олон: последний головорез со страшным криком схватился за плечо, неудержавшись за седло, свалился с коня.

Рено в очередной раз получив заряженный баронессой пистолет от волнения замешкался в кого из наведших на них дула стрелять?

– Пли! – раздались четыре выстрела: Манде, Спорада сразу из двух пистолетов и последний запоздалый де Морне, который тотчас спрыгнул с седла.

Рено медленно опуская голову, и сам за ней наклоняясь, вывалился на землю… замерев, когда де Морне наступив на его мертвенно побелевшую руку, залез вовнутрь.

Баронесса д’Обюссон была мертва, о чем свидетельствовали два кровавых пятна, переставших сочиться и увеличиваться на белой материи платья.

Де Морне как вурдалак, иного сравнения не нашлось бы, подсел к мертвому телу, ища в нем и дорожной сумочке, так нужный документ.

Зрелище было просто отвратительным даже для Манде, уж на что к такому привыкшему, и тот предпочел отвернуться, переведя взгляд на троих всадников, заметно к ним приблизившихся.

Аньян, не выдержав, вообще погнал своего рысака с ужасного места побоища, с мучениями совести думая о том, что они здесь сотворили.

Не видно было и Гийоме.

Секунды шли одна за другой, приближалась опасность, а де Морне все еще не мог найти чего искал.

Наконец настало такое время, когда его следовало убрать. Манде, взглянув на Спорада ничего не возразил, видя в каком состоянии находится де Морне.

Поиски велись на грани безумия, понятно что ни о каком уезде он и слышать бы не захотел, а оставлять его им было нельзя.

Вдруг де Спорада опустил дуло пистолета, готового вот-вот выстрелить, и лишь затем раздался радостный вопль де Морне, не сразу осознавшего, что он нашел.

Засунув обратно в разорванный пакет документ и отбросив вывернутую сумку с разорванным дном, де Морне, весь измазанный в крови, вылез из фиакра, засовывая пакет в нагрудный карман.

– Скорее же! – попросил настойчиво Манде, держа ему его коня за узду, в тоже время наклонился, подобрал выпавший из сумки кошелек. Когда садился в седло снова раздался выстрел, уже настолько близкий, что могло показаться, что им уже поздно пускаться в скач, остается только принять бой с наезжавшими.

Подумал так и глянув назад, заметил как раненный головорез поднял голову и застонал.